Враги народа - Александр Тамоников

– За тебя. Знаешь же, что моя жизнь сплошной шторм. Со мной легко уйти на дно.

– А что у тебя есть любящая женщина, которую не пугает опасность уйти с тобой на дно, ты не думал? И что мне больно, ты не думал? !

– Думал. Ты не представляешь, сколько я о тебе думал.

– И что надумал?

– Что я должен прожить свою жизнь по полной. А без тебя это невозможно.

Я обнял ее. Затем отстранил от себя.

– Ладно. Лирику размазывать и разговоры вести будем потом, – я положил на стол связку ключей. – Разберешься, что к чему. А мне на службу.

– Когда будешь? – разочарованно спросила Антонина.

– Когда одну сволочь захомутаю…

Я энергично сбежал по лестнице вниз. Как не вовремя подоспела реализация агентурной информации. Не хотел расстраивать Антонину, но сегодня она меня точно не увидит.

Если все пройдет нормально, то предстоящая ночь – это допросы и рапорта…

Глава 9

Это все агентурное дело «Корона» – по той самой монархической организации. В рамках этой разработки мы вышли на Ревизора и позорно провалились.

Если мы провалимся и сейчас, у руководства будет полное право задать вопрос – а на черта мы тебя, Ремизов, такого бестолкового, из камеры вытащили и на должность возвели?

Фигурантом у нас был работник крупной французской машиностроительной фирмы, с которой у СССР настолько тесные деловые отношения, что та имеет представительство в Москве. Итак, наш объект – Мишель Моро (он же Миша Моравский), русский по происхождению, из семьи послереволюционных эмигрантов. Он вошел в контакт с функционером разрабатываемой нами монархической организации «Святая Держава». Оперативная комбинация была сложная. Но в итоге наш агент должен был передать ему документы стратегического характера, за что получить полновесную сумму в рублях и фунтах стерлингов – самой надежной мировой валюте.

Поскольку дипломатического иммунитета у эмигранта не было, номер являлся для него смертельным. При провале его ждал советский суд, хоть и справедливый, но к шпионам строгий.

К реализации оперативной информации мы привлекли французское отделение Второго отдела, отвечавшего за контрразведку. Коллеги были счастливы от такого оборота и полны ожиданий.

Опять вечная нервотрепка при проведении операции – получится или не получится.

Передача должна была состояться в сквере около Большого театра на площади Свердлова. Я ждал в служебном черном, с красной полосой, автобусе в двух кварталах от места встречи, положившись на наружку и наших сотрудников. Ожидать в неведении гораздо тяжелее, чем самому бросаться в атаку. Но я был уверен, что ребята отработают на совесть и без меня. Побуду немножко Наполеоном, посылающим в бой полки…

Не успел я поволноваться по полной программе, как в теплое нутро автобуса завели отчаянно верещащего по-французски эмигранта.

– По-русски говори, рожа эмигрантская! – мой сотрудник не сдержался и отвесил доставленному хороший пинок.

Хотел еще добавить, но Мишель Моро неожиданно вспомнил родной язык. И началось привычное в таких случаях: «Я иностранный гражданин! Это провокация! А подайте-ка мне посла! »

Отвезли мы задержанного не на Лубянку, а на конспиративную базу на севере Москвы. Там мы совместно с сотрудниками французского отделения контрразведки обстоятельно, с толком и расстановкой принялись за него.

– Ты же русский, – укоризненно произнес я, глядя на понуро сидящего на табурете эмигранта в приталенном изящном пальто из дорогого бостона. – А работаешь на французиков, которые Россию исторически всеми фибрами души ненавидят. Это правильно?

– Против большевиков я работаю, а не против России, – буркнул Мишель, которого несколько тумаков и мрачная неофициальная обстановка привели в состояние некоторой откровенности.

– А чем мы тебе не угодили? Благодаря большевикам, а не временному правительству, Россия осталась на карте мира. И она только крепнет.

– Государственным террором она крепнет.

– А представь, какой тут будет террор, если твои европейские хозяева дорвутся до дележа России…

Когда ему разъяснили тонкости законодательства и ответственность за шпионаж, Мишель вообще приуныл.

За полчаса мы его психологически обработали до состояния полной готовности к употреблению. Он дал подписку о секретном сотрудничестве с органами НКВД. После этого я оставил его контрразведчикам.

Что он дальше будет петь – это не для моих ушей. А петь он будет о структуре своего разведывательного органа, руководстве, связах и дальше по мелочам. А потом его потихоньку начнут припахивать для тонких операций. Все как всегда.

Перед тем как я покинул базу, начальник французского отделения негромко сказал мне:

– Низкий поклон вам, товарищи! Хорошую щуку выловили. И теперь кусать она будет по нашей команде.

Мы с Вороновым отправились на Лубянку – к утру должна быть докладная у Плужникова.

В кабинете подняли по рюмке «Перцовки» за удачу.

У Воронова настроение немного поднялось. Последние дни он пребывал в подавленном состоянии духа после смерти своего агента в результате того взрыва. С Бароном они немало прошли вместе и были боевыми товарищами. Однако удача окрыляет и гонит прочь печаль-тоску. Так что лицо моего заместителя просветлело, а от алкоголя еще и щеки зарумянились.

Мы помолчали, думая каждый о своем. И Воронов едва слышно, по своей зловредной привычке, прогнусавил себе под нос: «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля».

– Хороший результат, – бестактно прервал я его вокальные упражнения.

– Будет чем отчитаться, – кивнул Воронов.

– Еще скажи – пыль в глаза пустить. Не-ет. Этот французик только как закуска сойдет. Но основное блюдо у нас другое. Щит, как говорил Плужников. А это другой масштаб… Какая наша наезженная колея? Получили информацию, арестовали врага, расхлопали по решению Тройки. Так далеко не уедем. Мы рубим щупальца спрута. Вырастают новые.

– У противника силы тоже не бесконечны. Перемелем его ресурсы и резервы. И превратится спрут в жалкого слизняка.

– Резервов у него полно. Весь Запад на эти резервы работает. Нас же поджимает время. Видишь, как международная обстановка накаляется. Поэтому стоит подумать, как приручить спрута.

– Чтобы он тянул на себя их ресурсы и резервы?

– Как-то так… Что, считаешь, это фантазии провинциального чиновника?

– Да какие фантазии! Делали такое не раз. Операции «Синдикат», «Трест». Не абы кого, а предводителя левых эсеров Савинкова со знаменитым английским шпионом Рэйли из-за бугра вытащили и в сети словили. Только когда это было. И как подступиться к такому сейчас? Что у нас есть?