Лжедмитрий. Царская плаха - Александр Тамоников

Не подвел и купец Табанов. Новенькая ладья прибыла в Углич в двадцатых числах апреля. Купец подтвердил сделку. Осталось окончательно договориться с князем Губановым, и можно было начинать реализацию плана.

К маю основные приготовления к побегу были закончены. Мария Федоровна успокоилась. Оставалось получить послание от князя Губанова, который обещал не только встретить и укрыть семью Нагих, но и снестись с польским двором, договориться о принятии царевича Дмитрия с родней в Кракове.

В субботу 15 мая 1591 года Дмитрий встал здоровым. С утра уже было жарко, и весь день обещал быть знойным, оттого в древнем городе Угличе было как-то слишком уж тихо.

Мария Федоровна взяла сына с собой в Спасо-Преображенский собор на обедню, которая продлилась почти до полудня.

Когда они вернулись к дворцу, Дмитрий увидел во внутреннем дворе своих товарищей и попросился:

– Мама, отпусти меня погулять. Вот и ребята ждут.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо! Голова не болит, слабость прошла. Я здоров, мама.

– Ладно, только подожди немного.

Царица позвала няньку Волохову, кормилицу Тучкову и постельницу Колобову.

– Царевич играть будет. Смотрите, чтобы не отходил далеко от крыльца, – наказала она женщинам.

– Да, царица, – ответила за всех Волохова.

Мария Федоровна осмотрела двор, поправила царевичу волосы и прошла во дворец.

Дмитрий подбежал к товарищам и спросил:

– Во что играть будем?

– Это тебе решать.

– В тычку. Ножички с собой есть?

– Есть, – ответил Петр Колобов, самый старший из ребят.

– Тогда проводи черту.

– Может, кольцо?

– Нет, сначала черту.

Колобов подчинился.

Дмитрий достал «сваю» – четырехгранный небольшой, но острый стилет.

– Кто кидает первым? – спросил Колобов.

– Пусть сначала Бажен Тучков, потом Ванька, Гришка, за ними ты, Петруша, а последним я.

Смысл игры сводился к тому, чтобы воткнуть свой нож в землю как можно дальше от черты.

На первый раз победил Петруша Колобов. Дмитрий уступил ему совсем немного.

– Еще раз? – спросил Колобов.

– Нет, теперь в кольцо.

Петруша начертил кольцо в стороне. Оно было маленьким, всего один вершок. Здесь побеждал тот, кто попадал в него. Если это делали несколько человек, то броски повторялись, пока не выявлялся победитель.

Порядок бросков Дмитрий определил тот же.

Все промахнулись.

Царевич взял «сваю» за рукоятку и неожиданно замер.

– Кидай! – крикнул Петруша.

Но царевич попятился и закричал:

– Осип, Никита, Данила, они… ножи… убить пришли.

Мальчишки оглянулись. Поблизости не было никого из тех, кого назвал Дмитрий.

Почуяв неладное, к царевичу пошла Арина Тучкова.

Лицо Дмитрия вдруг перекосилось, пальцы скрючились, «свая» выпала из рук. Он вскрикнул, упал на землю и забился в судорогах.

Ребята испугались и отбежали к крыльцу.

Возле царевича уже была Тучкова. Следом за ней к нему подбежали Василиса Волохова и Мария Колобова.

Дмитрий лежал навзничь, лицом в землю. Арина приподняла его голову, повернула ее, а затем стала укладывать царевича на спину. И тут из его шеи ударила кровь. Видимо, стилет вонзился в шею, когда Тучкова поворачивала голову. Она прижала мальчика к себе и дико закричала.

Колобова отняла тело Дмитрия у Тучковой. На нее смотрели стекленеющие глаза ребенка, в которых застыли страх и боль.

Петруша Колобов бросился во дворец, где в это время обедала Мария Федоровна. Она услышала громкие крики. Страшная догадка пронзила ее мозг.

– Что? – выкрикнула царица.

– Беда. Царевич, играя ножичком, упал в припадке, порезал горло. Перед этим он крикнул, что Осип, Никита и Данила пришли с ножами, чтобы убить его, – прохрипел мальчишка.

Царица отбросила стол, выбежала во двор и бросилась к сыну, которого все еще держала на руках Колобова.

Завидев мать царевича, она закричала:

– Ой, виноватая, не уберегла, не усмотрела.

Но Мария Федоровна набросилась на Волохову:

– Ты и твой сынок Осип убили сына, сговорившись с дьяком?

Под руку ей попало полено. Царица стала бить им няньку.

Церковный сторож Максим ударил в колокол. Грозный набат, извещавший о несчастье, разнесся по городу. Многие угличане побежали к Спасо-Преображенскому собору, оттуда в Кремль.

Прилетели туда и братья Нагие.

Михаил, в последнее время опять начавший пить и сейчас не особо трезвый, схватил Петьку Колобова за шиворот.

– Отвечай, как все было! Да только правду говори, а то удавлю!

– Боярин, я уже рассказал царице…

– Что рассказал? Повтори.

– Перед тем как упасть, Дмитрий испугался сильно.

– Чего или кого он испугался? Не тяни, щенок!

– Осипа, Никиту и Данилу, сына дьяка. Но их во дворе не было.

– Но ты слышал, как Дмитрий назвал их имена?

– Мы все слышали – я, Бажен, Ванька Красенский, Гришка Козловский.

– А точно их не было? – Михаил сдавил шею мальчишки.

– Не видал. Больно мне!

– Тут будь!

Толпа, вбежавшая в Кремль и узнавшая, что погиб царевич, пришла в ярость.

Масла в огонь подлил нетрезвый Михаил Федорович:

– Дружки царевича признались! Дмитрия убили Осип Волохов, Никита Качалов да Данила Битяговский. А послал их дьяк.

Толпа взревела, бросилась на Василису. Появился Осип. Люди накинулись и на него. Он получил несколько увесистых ударов, вывернулся, побежал к храму, где и спрятался. Гнев толпы вновь обрушился на Волохову.

– К Битяговскому на подворье! Там он, Иуда, и сынок его убивец, и все это подлое семейство! – выкрикнул Михаил Федорович.

Дьяк не знал, что произошло в Кремле. В то время Битяговский с женой обедали у себя дома. С ними был священник Богдан.

Заслышав набат, дьяк воскликнул:

– Это что еще такое? Отчего бьют в колокол?

В комнату влетел Никита Качалов.

– Беда, – прохрипел он, задыхаясь.

– Что случилось?

– Царевич Дмитрий погиб.

– Как?