Планета повелителя зверей - Андрэ Нортон

В горах он напал на след лихого летуна, гигантской птицеподобной твари, к которой норби одновременно испытывали глубочайшее отвращение за нечистоплотные привычки и искреннее уважение за свирепый нрав, – словом, идеальный трофей, чтобы доказать свою доблесть. Горгол целых пять дней выслеживал пернатого хищника и наконец высоко в горах обнаружил его гнездо. Однако туземец поторопился, и первый выстрел лишь ранил летуна.

В ответ птица, как водится, напала на норби, заставив его с боем отступить в ущелье, на склоне которого и находилось гнездо. Там Горголу удалось заманить тварь в ловушку и благополучно прикончить, хотя летун напоследок нанес ему глубокую, пусть и не смертельную рану.

В этом месте своего рассказа норби вытянул ногу, и в свете костра Сторм увидел грубый рубец около десяти дюймов длиной.

Из-за травмы Горголу пришлось остаться в горной долине. К счастью, сезон дождей еще не сменился Великой сушью и с вершин стекали ручьи. Во время вынужденного заточения в ущелье туземец отыскал вход в пещеру, заваленный камнями, и некие загадочные предметы, изготовленные руками иных людей – не норби и не колонистов.

Он не тронул находки, чтобы не разозлить пещерный народ, и, как только смог держаться на ногах, покинул те края, но с того самого дня верил, что наткнулся на врата в Затворенные пещеры.

– Люди в пещерах – хорошие, если соблюдаешь закон. Подсказали Горголу, как убить летуна, послали воду, когда нога болела. По преданию, пещерные были добры к норби. И я верю. Я бы умер, если бы не их магия! Мощная магия, – он развел руками, – многое творят, спрятались от солнца и спят, но все еще много волшебства!

– Сможешь снова найти то ущелье?

– Да. Но не пойду, если не пустят пещерные. Пойду за птицей. Пещерные знают, я не побеспокою, не откопаю, они разрешат. Если придешь разбудить – им не понравится. Позову их – потом пойдем.

Для повелителя зверей это прозвучало вполне убедительно: он уважал право каждого верить, во что ему хочется. К тому же рассказ туземца подтверждал слова археолога о том, что шаман Бокатан согласился проводить их, полагая, что народ Затворенных пещер благоволил экспедиции. Горгол охотился примерно там, куда и направлялась группа. Возможно, в конце концов им и впрямь удастся отыскать это таинственное место.

Глава 7

Теплые лучи солнца ласково касались обнаженных плеч Сторма. Он лежал на каменном выступе, нацелив бинокль на проход между скалами. Землянин давно избавился от рубахи из шерсти фравна – чересчур заметная, – обнаружив, что его загорелая кожа почти сливалась с местностью.

Единственный путь пролегал через узкое ущелье с отвесными склонами, где легко было угодить в засаду. По-хорошему, следовало преодолеть теснину ночью, но дорога была слишком опасной и неровной, а рисковать людьми и лошадьми они не могли. Повелитель зверей с превеликой осторожностью подходил к путешествию по вражеской территории: так, например, устроившись на привал ранним вечером, путешественники почти час пробирались затем под покровом темноты, чтобы расположиться на ночлег вдали от первоначального места стоянки. Могла ли такая простая хитрость обмануть опытных туземных разведчиков – другой вопрос.

Сторм не сомневался, что за ними следят, хотя никаких веских доказательств, кроме острого чувства тревоги, не было. Сейчас судьба экспедиции целиком зависела от бдительности птицы и кошки.

Внезапно Баку издала резкий вопль; из куста взметнулась стайка до смерти перепуганных травяных куропаток. Некто ехал по тропе в ущелье: норби верхом на приметной черно-белой лошади. Белая звезда во лбу коня была обведена красным, а в центре пламенели две точки. Однако не исключено, что это был вовсе не Бокатан, а незнакомец, завладевший любимым скакуном шамана (чей внешний вид заранее описали Сторму), поэтому повелитель зверей остался на посту со стрелой наготове.

– Хо-о-о! – высоким голосом воскликнул всадник на туземном наречии.

Кто-то из норби (по всей видимости, Даготаг) вышел из-за каменной глыбы и направился навстречу шаману. По крайней мере, теперь у экспедиции был провожатый.

На закате они перешли незримую границу запретной земли и разбили лагерь на берегу горного ручья. Бурные воды, окрашенные пылью в багряный цвет, несли вырванные с корнем кусты и небольшие деревья. Соренсон не на шутку встревожился:

– Во всем есть свои плюсы и минусы! С одной стороны, от дождей зависит, будет ли у нас питье, но с другой – внезапный паводок в мгновение ока затопит такое узкое ущелье. По возможности будем двигаться вдоль ручья, чтобы поить лошадей. Надеюсь, уровень воды постепенно снизится.

Но уже на следующий день к полудню угроза наводнения миновала, а вскоре они и вовсе удалились от ручья. И тут внимание путешественников привлекла неожиданная, поразительная находка Бокатана. К северо-востоку тянулась низкая черная полоса, похожая на парапет; ее искусственное происхождение не вызывало сомнений.

Сторм прикинул размеры: примерно фут в ширину, пара дюймов в высоту. Основание расширялось к земле. Загадочная изгородь была сделана из странного материала, маслянистого на ощупь (хотя листья и песок к нему не прилипали), не похожего ни на металл, ни на камень (во всяком случае, ничего подобного повелитель зверей прежде не встречал). Лезвие ножа не оставляло на гладкой поверхности ни царапины. Сурра с подозрением обнюхала черный выступ, дважды чихнула, с отвращением помотала головой и отошла, явно не собираясь больше прикасаться к ограде.

– Вроде рельса, но широкий, – бросил Мак и дернул за поводья первой вьючной лошади; та также постаралась держаться подальше от таинственного парапета.

Соренсон остановился, чтобы сделать несколько трехмерных снимков, но Бокатан уже поторапливал путешественников.

– Вверх! – показал он пальцем. – Вверх и сквозь дыру в земле до заката успеть – увидим долину затворенных в пещерах.

Они ступали по дну каньона: отвесные стены вздымались столь высоко, что закрывали солнце. Сумерки сгущались, а группа все ехала вдоль низенькой черной изгороди.

Сторм никак не мог отогнать тревожную мысль об «ущельях смерти» – древнем предании навахо (хотя в школе его и учили не верить в эти сказки). Прикоснувшись к покойнику или его вещам или даже проведя какое-то время под одной крышей с усопшим, человек становился нечистым, про? клятым. И сейчас неведомая черная полоса казалась ему нитью, сотканной мертвецами, чтобы заманить живых в свое логово… Хостин на мгновение зажмурился, поправил дедову накидку и, немного отстав от товарищей, принялся искать в подсумке амулет, который он изготовил на дневном привале.