Планета повелителя зверей - Андрэ Нортон

Постепенно Хостин ослабил хватку; жеребец, чуть подрагивая, стоял на месте. Повелитель зверей принялся обеими руками гладить животное: вдоль горделивой шеи к носу, на секунду прикрыв ладонями огромные лошадиные глаза; а затем снова вниз, по туловищу, животу, ногам, – ни дюйма не упустили его осторожные смуглые пальцы.

– Есть веревка? – тихо спросил Сторм. Вокруг уже собрались зеваки. Торговец лошадьми схватил у кого-то из зрителей моток прочного кожаного каната и бросил его землянину.

Сторм протянул веревку под животом скакуна, ближе к передним ногам, и затянул петлю на спине. Затем одним легким движением он вскочил на коня, продел ноги под канат и осторожно ухватился за гриву. Почувствовав вес всадника, жеребец недовольно переступил копытами и заржал.

– Посторонись!

Конь взвился, прыгнул вперед, но не скинул седока. Хостин пригнулся; жесткая грива хлестала по лицу, а он все мурлыкал древние слова, что дине веками шептали лошадям, позволяя жеребцу выплеснуть страх и удивление в бешеной скачке.

Лишь когда космопорт, оставшись далеко позади, превратился в россыпь белого жемчуга на красно-желтой земле, повелитель зверей сжал коленями бока коня, нежно погладил его и, подкрепляя мысленную команду ласковыми фразами, наконец осадил жеребца. Скакун замедлил ход и повернул в сторону загона.

Сторм проехал мимо кучки зевак к дереву с мощным стволом, возле которого его ждали друзья. Жеребец испугался, почуяв незнакомого хищника, но землянин вновь заговорил успокаивающим тоном, и Сурра лениво приблизилась, волоча поводок по утоптанной земле. Ощутив исходящую от коня агрессию, Хостин опять сдавил его коленями, тихонько что-то прошептал и усмирил силой мысли, – именно так он когда-то научился управлять своей группой.

Сурра присела на задние лапы, вытянувшись вверх так, что желтые глаза с вертикальными зрачками оказались почти вровень с лошадиными губами, покрытыми пеной. Скакун беспокойно замотал головой и затих. Сторм усмехнулся.

– Ну как, берешь меня в свою команду? – спросил он у Ларкина.

Торговец лошадьми уставился на него в изумлении:

– Парень, надумаешь стать объездчиком – милости прошу! Кабы не увидел все своими глазами, ни за что бы не поверил. Если хочешь, можешь ехать на этом жеребце аж до самого Кроссинга. А это кто с тобой?

– Баку, кафрская орлица. – Услышав свое имя, птица расправила крылья. – Хо и Хинг, сурикаты. – Забавные кривляки повели остренькими носиками. – И Сурра, барханная кошка, – все с Земли.

– Лошади не особо-то уживаются с котами…

– Сам же видел, они поладили, – возразил Хостин. – Сурра не просто дикая охотница, она прекрасно подготовленная разведчица.

– Да ну? – ухмыльнулся Ларкин. – Ладно, ты повелитель зверей, тебе виднее. После полудня выступаем. Вещи с собой?

– Сейчас принесу, – пообещал Сторм и отвел жеребца в загон к остальному табуну.

Перегон организовали со знанием дела; даже Хостин, которому в таких вопросах было очень непросто угодить, остался доволен увиденным, когда спустя два часа присоединился к команде. Рэнсфорд и Лэнсин также нанялись погонщиками: бывшим солдатам не терпелось войти в привычную колею после увольнения со службы. Для своего багажа они приобрели небольшую двухколесную телегу, которую прицепили к фургону с припасами. Телегу нагрузили, и сурикаты тут же взобрались сверху, да еще оставалось место для Сурры и Баку, если те захотят отдохнуть.

Ларкин предложил Сторму помочь выбрать экипировку в магазинах космопорта, и землянин с удовольствием согласился. Он переоделся в необычайно прочные штаны из кожи йориса на шерстяной подкладке: жесткие, как металл, снаружи и мягкие внутри. К ним прилагались сапоги, изготовленные из тех же материалов, но поплотнее. Привычный зеленый китель Хостин сменил на серебристо-голубую рубаху из неокрашенной шерсти фравнов, распустив завязки на груди – так носили местные. После военной формы новая одежда казалась необычайно свободной и удобной.

Служебный бластер он оставил в Центре демобилизации, сменив оружие на станнер и охотничий нож. Надев широкополую шляпу в арзорском стиле и поправив густые смоляные волосы, Сторм удивленно уставился в зеркало. Надо же, как одежда меняет человека!

И действительно, Ларкин сперва не узнал землянина.

– Я новый объездчик, помнишь? – улыбнулся Хостин.

– Ого, выглядишь, будто родился в самом сердце Низин! – усмехнулся Ларкин. – И это все твое добро? А седло?

– Обойдусь. – Повелитель зверей взобрался на серого в яблоках жеребца. Вся амуниция лошади состояла из простого недоуздка, который Хостин смастерил сам, и легкой седельной подушки. Никому и в голову не пришло усомниться в решении землянина: все видели, как ловко он усмирил скакуна.

Цивилизованная жизнь на Арзоре сосредоточилась вокруг космопорта. Оставив позади горстку строений, команда Ларкина направилась на юг. Сторм вздохнул полной грудью, не сводя взгляда с дальних гор, виднеющихся в послеполуденной дымке. Захлопали крылья, и Баку взвилась в лиловое небо, наслаждаясь свободой нового мира. Сурра, позевывая, лениво развалилась в телеге, ожидая наступления ночи (идеального, с ее точки зрения, времени для прогулки).

Дорога вскоре сменилась утоптанной тропой. Хостин знал: Ларкин собирался срезать путь через степь, которая в сезон дождей превращалась в отличное пастбище. Стояла весна; нежная, густая трава роскошным желто-зеленым ковром расстилалась перед ними. Пройдет лишь три месяца – и горные реки высохнут, растения пожухнут, и перегон скота прекратится – до осенних ливней, что на пару недель оживят иссушенную землю.

Вечером разбили лагерь. Ларкин выставил дозорных, объявив, что каждый член отряда будет дежурить по четыре часа.

– А зачем нужна охрана? – спросил землянин у Рэнсфорда.

– Пожалуй, так близко к космопорту она и впрямь ни к чему, – согласился бывший вояка. – Но Пат хочет, чтобы мы привыкли к твердому распорядку, прежде чем заберемся далеко в глушь. Породистые лошади стоят дорого. Мясники могут неплохо поживиться: испугают табун, а потом переловят разбежавшихся скакунов. Ну и к тому же, что бы там ни утверждал Дорт Лэнсин, не все норби – честные малые. Живущие на окраинах племена мечтают заполучить свежую кровь для разведения лошадей; если разнюхают, что мы перегоняем племенных скакунов, – мигом заявятся и нападут. А есть ведь еще йорисы: для них конина – любимое лакомство, причем, войдя в раж, эти твари убивают больше, чем способны сожрать. Лошади, почуяв вонь гигантского ящера, удирают со всех ног.

Тут Сурра проснулась, изящно потянулась, как все кошачьи, и подошла к Хостину. Он присел на корточки, оказавшись с ней вровень, и мысленно обрисовал возможные опасности. Сурра уже знала запах каждого члена экспедиции, каждой лошади; чужак, который рискнет приблизиться ночью к лагерю, будет иметь дело с любопытной кошкой.