Мой любимый зверь! - Ольга Гусейнова

– Он пробуждает животное начало и все мужские инстинкты: догнать, завладеть и… заклеймить своей, – с весьма многозначительной ухмылкой ответил Матео.

Я напряглась: клеранцев в коалиции не зря называют монстрами или зверями. А вот Ровена не испугалась, наоборот, словно загорелась. Ее желто-карие глаза вспыхнули азартом, тело будто размякло от экстаза и само выдохнуло: я – жаждущий горячий воск, лепи из меня что пожелаешь…

А я… меня раздирали противоречия: с одной стороны, было стыдно и неловко наблюдать за этой сценой откровенного соблазнения, с другой – жадно следила за происходящим и, как говорится, принимала к сведению. В жизни все пригодится, особенно такая важная наука – свести с ума мужчину, приручить, заставить есть из своих рук.

Матео откровенно поплыл: янтарные глаза заволокло пеленой страсти, взгляд блуждал по обнаженным загорелым женским плечам, нырял в глубокое декольте Ровены и практически осязаемо облизывал ее. Как и Райо недавно, Матео по-кошачьи дергал верхней губой и потемневшими саусами, жадно вдыхая аромат разгоряченной женщины.

От неловкости у меня пересохло в горле, и я, осторожно взяв бокал с вином, сделала пару глотков. Потом окинула взглядом других соседей по столу, чтобы проверить впечатление от поведения Ровены, – и чуть не поперхнулась. Райо пристально, словно хищник на охоте, следил за мной, за эмоциями и чувствами, наверняка отразившимися у меня на лице. Усилием воли отринув смущение, я почти уверенно, лишь один раз кашлянув, прочищая горло, напомнила:

– Так все же, чем вы занимаетесь в жизни?

– А вы, хая Эрика? – улыбнулся Райо, блеснув внушающими почтение клыками.

Я безмятежно, ну уж насколько получилось, пожала плечами:

– К сожалению, наша жизнь проста и понятна. Я – координатор, совсем скоро меня ждет… повышение. Займу должность личного помощника одного из руководителей крупной компании. Поэтому родители решили, что перед столь ответственным назначением неплохо бы хорошенько отдохнуть, а то когда еще придется. – Затем преданно посмотрела на Ровену. – Кузина работает в нашей семейной фирме. По примеру отца, занимается внутренней и внешней безопасностью. Благодаря ей, нас отпустили вдвоем в это дальнее путешествие.

– Да, я очень-очень хороший специалист по безопасности, – подтвердила Ровена, как бы невзначай проведя пальчиком по краю своего алого декольте, гипнотизируя Матео.

Райо откинулся на спинку кресла. Я нет-нет да поглядывала на его большие руки, расслабленно лежащие на подлокотниках: загорелая кожа, длинные сильные пальцы, выступающие вены и чуть заметные золотящиеся волоски на фалангах – все привлекало внимание. Опасные, смертельно опасные руки мужчины, привыкшего убивать… А мне упрямо хотелось думать, что именно эти красивые, истинно мужские руки привыкли защищать. Жаль, желания и реальность слишком редко совпадают.

Фальк аль Дан, переводя взгляд с одной из нас на другую, задумчиво протянул:

– Простите, хаи, вы на удивление разные сестры. Вы – абсолютные противоположности, словно кто-то специально задался целью показать миру две половинки, как у вас на Земле изображают: черное и белое.

Я напряглась, ощущая, как в животе словно пружина скручивается. А Ровена лишь усмехнулась, не скрывая своей циничной, раскованной натуры. Я понадеялась, что только мне удалось уловить ее острый, как бритва, оценивающий, изучающий взгляд, брошенный на Райо.

– Инь и ян? Возможно, вы правы, хой Фальк. Я – огонь, Эрика – вода, этакий журчащий горный ручеек, который предпочитает прятаться среди скал. Умница, красавица, скромница и труженица. Ей всего двадцать два, но она уже думает о пенсии. А как Эрика хорошо готовит – вы не представляете… вся в мамочку пошла, настоящая хозяюшка…

– Семья – это святое! – проскрежетала я, горло словно судорогой свело.

Видимо, кошка Ровена почуяла, что зашла на запретную территорию. Дальше продолжать не стоит – опасно. Да, внешне я – копия матери, хотя ей красота принесла лишения и боль. Готовить я действительно умею на зависть многим шеф-поварам, в меня эти умения вбивали с малых лет, причем буквально – кнутом. Поэтому готовить умею отлично, но – ненавижу!

Кузина встряхнулась и быстро сменила тему:

– Я люблю свою работу, жизнь, свободу и не переношу ограничений, хотя приходится мириться с некоторыми.

– Вы, хая, – настоящее пламя, в котором не страшно и сгореть, – улыбнулся ей Матео.

Рядом с моей рукой скользнула на стол ладонь Райо и замерла в сантиметре. Я даже ощутила тепло, исходившее от нее. Повернувшись к нему, вновь отметила, что была объектом наблюдения, и, вероятнее всего, пока меня нахваливали, мое напряжение не укрылось от него.

Этот удивительный клеранец поразил меня, спокойно сообщив:

– Вы не поверите, Эрика, но я тоже, скажем так, координатор. На службе правительства Клерана. Как и мои спутники, служу на благо Клерана.

– Ой, а на координатора вы совсем не похожи, – улыбнулась я, отбрасывая тени прошлого. – Больше на военного.

«Координатор» усмехнулся, качнул головой и русая прядка прикрыла его лоб, нарушив идеальную прическу.

– Нет, хая Эрика, к бравым службистам мы точно отношения не имеем. – Я кивнула, соглашаясь, но с собственными мыслями: к службистам и бравым уж точно не относятся! А Райо продолжил «откровения»: – Мы всего лишь энергетики, не более.

– Если судить по нашим энергетикам, да и большинства миров, где существуют частные подряды и компании, замечание «не более» и «всего лишь» преуменьшает ваше значение. Очень-очень. Скажу больше, мало соответствует истине, – развила тему кузина.

Клеранские «энергетики» почти синхронно приподняли брови, с некоторой иронией глядя на Ровену. Отвечать взялся Матео:

– Клеран – мономир с жестким территориальным делением на теры, как у вас по-разному называют области, края, республики. Терами управляют крулы. Уже очень давно создан единый крул – улан, или наша исполнительная и законодательная высшая власть. Давным-давно, еще перед выходом в космос, улан разделил частное и общественное. Любая энергия и внутренние подземные ресурсы Клерана и подчиненных нам колоний могут быть только общественными и нести пользу всему нашему миру, а не конкретным личностям. Поэтому, прекрасная хая, упоминание в отношении наших персон «всего лишь» и «не более» – абсолютно честно и уместно.

– Да, согласна, у многих есть подобные законы, а доходы делят в узком кругу, – желчно возразила Ровена.

– Самое суровое наказание на Клеране не за убийство, как у вас, землян, а за воровство общественного имущества. Это смертная казнь! – одним махом отмел сомнения шир Домак. – Так что поверьте, хая Ровена, в нашем мире умеют отделять свое от общего. И ни при каких обстоятельствах не смешивают эти два понятия.