Удар «Стрелы» - Александр Тамоников

Майор указал на север:

– Мамай с Лебедем следуют передовым дозором. Бутко со мной за дозором, Бурлак с Гончаром в тыловом замыкании. Дистанция между «двойками» определяется расстоянием визуального контакта.

Дубов спросил:

– Вы никого, майор, не забыли?

Вьюжин улыбнулся:

– Нет, Сережа! Ты останешься здесь на плоскогорье, пока мы определимся с ущельем. Возможно, понадобится дополнительное вооружение или взрывчатка. По необходимости ее доставят нам вертолетом. Вот и примешь груз. Но если ничего из вышеперечисленного нам будет не нужно, я скажу, куда тебе следует выйти. Понятно?

– Так точно!

– Тогда, ребята, начинаем работу. Мамай с Лебедем, вперед!

Первая боевая «двойка» направилась ко входу в ущелье Ворона. Вскоре за ней двинулись и остальные бойцы диверсионной группы, соблюдая режим марша, определенный командиром.

Дубов, проводив Буракова с Гончаровым, осмотрелся, увидел небольшую яму рядом с каменной грядой. Решил обосноваться в ней, имея возможность через оптику контролировать все плоскогорье, а главное, непосредственно вход в ущелье.

Мамаев с Лебеденко половину пути прошли вместе. Когда до ущелья осталось метров пятьсот, капитан повернулся к напарнику:

– Слушай, Андрюха, а не разделиться ли и нам?

– А зачем?

Капитан объяснил:

– Справа открывается небольшая балка. Если духи Абделя каким-то образом прочухали о нашем маневре, то в балке просто идеальное место для наблюдателя.

– Да ладно, Стас, какие здесь духи? И пилоты «вертушки» долго кружились над плоскогорьем, пока не выбрали место посадки. А значит, внимательно осматривали плато. Были бы где духи, летуны обнаружили бы их. Даже если бы те применили маскировку.

Но Мамаев не обратил внимания на доводы напарника:

– Мне плевать на то, что могли увидеть пилоты, а что нет. Давай, выдвигайся к балке и по ней следуй к горам. Встречаемся непосредственно у входа в ущелье. Если что, сигнал мне. Не будет времени подать сигнал, действуй по обстановке!

Старший лейтенант, не имея никакого желания тащиться по какой-то балке и не видя в этом необходимости, сказал:

– Ты с Вьюжиным свое решение согласуй. Во время инструктажа он не говорил о том, чтобы «двойки» рассыпались как группа!

Мамаев резко остановился:

– Лебедь, мать твою! Что тебе неясно? Получил приказ обследовать балку? Получил. Так какого хрена развел демагогию? А право решать, согласовывать свои действия с командованием или нет, оставь мне! Свалил в овраг, не зли!

Старший лейтенант укоризненно покачал головой:

– Я всегда говорил, злой ты человек, Стас! И упертый, как баран! Коли что взбредет в голову – хрен фугасом вышибешь!

– Ты еще здесь?

– Нет! Топот разве не слышишь? Это я к балке на всех парах пру!

Лебеденко поправил бесшумный автомат «вал», направился к оврагу. Мамаев тут же почувствовал вибрацию радиостанции. Сигнал вызова. Ответил:

– Я – Стрела-2, слушаю!

Услышал голос Вьюжина:

– Почему от тебя отошел двадцать второй? В чем дело?

– Ничего страшного, отправил Лебедя проверить балку, что тянется до ущелья справа.

– Разумно! В остальном порядок?

– Так точно!

– Ты в ущелье повнимательней. На подходе осмотри склоны. Кто знает, не ждет ли нас здесь сюрприз.

– Я знаю, что делать, майор!

– Не сомневаюсь, конец связи!

– Конец!

Передовой дозор сошелся метрах в тридцати от начала ущелья. Мамаеву пришлось остановиться, дожидаясь напарника. Подойдя к командиру, Лебеденко подчеркнуто официально доложил:

– Товарищ капитан, ваше приказание выполнено, балка обследована, следов пребывания в ней человека ни сегодня, ни неделю, ни месяц назад не обнаружено. Не обнаружено также ничего, указывающее на то, что в этом чертовом овраге кто-то пытался соорудить какое-либо укрытие или позицию для наблюдения за плоскогорьем и нападения на вероятного противника.

Мамаев, ухмыльнувшись, спросил:

– Все сказал?

– Доложил, товарищ капитан, доложил!

– Хорошо! Доклад принял. Слушай очередную задачу. Пять минут, используя оптику, смотрим склоны хребтов, образующих ущелье.

Мамаев с Лебеденко приникли к окулярам биноклей. По истечении пяти минут капитан спросил:

– Ну, что видишь, Андрюша?

– Камни! Склоны хреновые, да и дно у этого ущелья паршивое, но это, может, только вначале? За поворотом обстановка изменится?

– Посмотрим!

Капитан доложил Вьюжину:

– Вьюн! Мамай! Вход в ущелье свободен. Визуально мы с Лебедем ничего подозрительного не заметили. Однако должен отметить неоднородность рельефа, а также ограниченность зоны осмотра.

Майор ответил:

– То, что склоны плохие, вижу сам. Идите до поворота. Оттуда очередной доклад.

– Принял!

«Двойка» Мамаева вошла в ущелье и двинулась к повороту, обходя многочисленные камни и валуны, которыми буквально было засыпано дно. Но это в случае опасности играло на спецназовцев. Они имели прекрасную возможность занять оборону от нападения сверху, естественно, если это нападение не выразится в снайперской атаке. Но снайперов должны определить остальные ребята группы. Именно для того, чтобы обезопасить проход «двойки» Мамаева до поворота, Вьюжин приказал Буракову, Гончарову и Бутко контролировать склоны.

Дозор благополучно дошел до поворота. Мамаев вызвал Вьюжина:

– Вьюн! Мамай! Впереди, за поворотом, довольно длинный прямой участок ущелья метров в восемьсот, не меньше.

– Ясно! Ты следи за этим районом. Лебедю прикрывать проход до поворота меня с Бураковым.

– Принял!

Вьюжин подозвал к себе замыкающую «двойку» капитана Буракова.

Офицеры подошли.

Майор указал на командира «двойки»:

– Бурлак, пойдешь со мной!

Перевел взгляд на Гончарова:

– Ты с Бутко прикрываешь нас отсюда, одновременно контролируя тылы.

Старший лейтенант Гончаров кивнул:

– Ясно! Сделаем, командир!

Вьюжин жестом подал команду Буракову:

– Вперед, Юра!

И пошел ко входу в ущелье. Капитан последовал за ним. Гончаров вскинул «вал», через прицел осматривая склоны. Бутко сосредоточил внимание на плоскогорье. То, что группа без проблем прошла его, еще ни о чем не говорило. Противник, если таковой находился в данном квадрате, мог специально пропустить спецназ в ущелье, где накрыть группу из засады, ударив с тыла! Но пока вероятный враг ничем себя не обнаруживал. Скорее всего и плоскогорье, и ущелье пока были «чисты».