Спецотряд «Скорпион» - Александр Тамоников

Дементьев замолчал.

Молчал и Пашин. Да и что он мог сказать своему подчиненному.

Анатолий попросил:

– Ты только, командир, Катрану ничего не говори, ладно? Иначе уберет меня Луганский из группы!

Майор пообещал:

– Не скажу! А ты, Толь, держись! Что поделаешь, раз так вышло? Жизнь на этом не кончается! Ты молод, офицер элитного подразделения, глядишь, и наладится все! Хороших женщин много вокруг, хороших и одиноких. Дочь свою будешь видеть! По закону положено! А воспротивится этот Моховский, я с ним лично поговорю. Сам на своих «мерсах» будет привозить к тебе дочь! Постарайся взять себя в руки. Это тяжело, но когда и где нам было легко?

Дементьев кивнул головой:

– Постараюсь, командир!

– Постарайся, друг!

Из палатки вышел прапорщик Щурин, подошел к курилке:

– Я извиняюсь, командир, но тебя Катран вызывает.

– Иду!

А через пять минут майор Пашин, оставив за себя капитана Дементьева, на личных «Жигулях» покинул территорию закрытого Учебного центра. Командир «Скорпиона» получил приказ явиться к Катрану, полковнику Луганскому, непосредственному и единственному начальнику боевой группы Пашина.

Ближнее Подмосковье, загородная резиденция секретной антитеррористической службы «АНТ». 8 августа 2000 года.

С утра в столице и на юге области наконец прояснилось. После двух суток практически не прекращающегося дождя выглянуло солнце. И сразу стало как-то веселее. В его лучах особенно красивы были вымытый сосновый лес, окружавший территорию усадьбы, и небольшое чистое озеро, на берегу которого разместилась резиденция спецслужбы. Руководитель подразделения специальных операций, начальник так называемого отдела «Z», раскрыв настежь окно служебного кабинета, с удовольствием вдыхал свежий, насыщенный озоном воздух. Легкая рябь серебрилась на голубой воде озера, слепя глаза.

Полковник Луганский Борис Ефимович, или Катран для своих подчиненных в ходе проведения боевых акций, по привычке достал пачку сигарет с зажигалкой, но прикуривать не стал. Удержался!

Врачи после недавнего сердечного приступа категорически запретили курить. Отказываться от табака полковник и не думал, знал, что бросить не сможет, но резко себя ограничил. И теперь первую сигарету выкуривал только после приема пищи. А сегодня он еще не завтракал. Положив сигареты в карман пиджака, подумал: «Эх, красота-то какая! »

Начальник отдела вчера вечером прибыл сюда не отдыхать. На сегодня, на 9. 30, у Луганского была запланирована встреча с командиром боевой диверсионно-штурмовой группы «Скорпион». И обсуждать полковнику с майором Пашиным предстояло далеко не мирные вопросы.

В 8. 30 в кабинет заглянул прапорщик – сотрудник обслуживающего персонала резиденции, пригласил на завтрак. Пришлось подчиниться, хотя есть совсем не хотелось. Но… надо! Кое-как проглотив порцию манной каши, запив ее свежим, доставляемым из соседнего села козьим молоком, начальник секретного отдела вернулся в кабинет. И только тогда, устроившись у окна, с удовольствием выкурил первую за сегодняшний день сигарету.

Он гасил окурок, когда телефон внутренней связи разорвал тишину кабинета пронзительной трелью. И кто только додумался установить здесь эти черные, казенные аппараты, неизмененные атрибуты чиновничьих кабинетов годов эдак семидесятых прошлого столетия? Неужели нельзя поменять их на современные модели? Уж слишком они контрастировали с новейшей спутниковой связью. Надо как-нибудь заняться этим! Впрочем, подобное обещание он давал себе каждый раз, прибывая сюда, но до сих пор так ничего и не предпринял. Стоило покинуть резиденцию, и Луганский напрочь забывал об интерьере кабинета в особняке на берегу озера.

Поморщившись, он снял трубку, представившись:

– Слушаю, полковник Луганский!

– Прапорщик Крылов, дежурный по контрольно-пропускному пункту! Прибыл майор Пашин!

– Добро! Пропусти его!

– Есть!

Луганский, положив трубку на рычаги, вновь подошел к окну. На этот раз не к тому, с видом на озеро, а к боковому, выходящему во двор резиденции, откуда хорошо просматривались центральные ворота и подъезд к служебному зданию. Зданию, внешним видом больше напоминавшему средневековый европейский замок. Полковник видел, как у КПП отошла в сторону массивная бронированная плита, закрывающая въезд на территорию, и на аллее появились «Жигули» седьмой модели. А вскоре в дверь кабинета постучали:

– Разрешите?

– Разрешаю!

В помещение вошел стройный молодой мужчина, все во внешнем виде которого указывало на его принадлежность к военной службе. Даже гражданский костюм – строгая, тщательно подогнанная темно-синяя «тройка» – сидел на нем как-то особенно. Как и темная сорочка, и галстук, и до блеска начищенные черные полуботинки.

Вошедший поздоровался:

– Здравия желаю, Борис Ефимович!

– Здравствуй, Гриша! Как дела? Как сам? Как группа?

Майор Пашин улыбнулся кончиками губ:

– Мне так же ответить по-восточному? Традиционно и лживо?

– Зачем же? Скажи, как есть! Мне по штату положено знать ответы на заданные вопросы.

Пашин прошел к столу, ответив:

– Все нормально, товарищ полковник! В пять утра провели запланированные практические занятия.

– Тема?

– Захват главаря мобильной преступной группы в сельском населенном пункте с уничтожением боевого сопровождения!

– Результат?

– Группа справилась с поставленной учебной задачей! Курить разрешите?

– Кури и присаживайся! Разговор нам предстоит серьезный.

Майор занял привычное место за столом совещаний, пододвинув к себе пепельницу. Широкую, хрустальную.

Полковник открыл сейф, достал из него карту, расстелил перед командиром группы. Присел напротив:

– Значит, так, Гриша! Перейдем к тому, ради чего я и вызвал тебя. Ну, то, что группе вскоре придется выполнять боевую задачу, ты уже понял. Вижу по глазам, что понял. Задачу, прямо скажу, непростую. Но конкретно о ней позднее. Сначала доведу до тебя общую обстановку, сложившуюся на данный момент на оси Афганистан – Чечня и вынуждающую нас к принятию активных контрмер.

Полковник удобнее устроился в кресле и начал монолог, суть которого сводилась к следующему.

Агент, в свое время успешно внедренный в руководство группировки Гульбеддина Гурбани «Разъяренные волки», базирующейся на северо-западе Афганистана и являющейся частью террористической организации «Лошкар-э-Тайба», сообщил, что 14-го числа этого месяца Гурбани перебросит в Чечню крупную сумму наличной валюты. Деньги предназначаются известному полевому командиру Шамсету Батаеву для организации и проведения широкомасштабных терактов в центре России, в том числе в Москве и Санкт-Петербурге. Договоренность о финансовой помощи была достигнута в ходе личной встречи Батаева и Гурбани, состоявшейся 18 июля сего года в местечке Карух, что недалеко от Герата.