Ритуал возмездия - Александр Тамоников

– В канаве дерево поваленное и сук. На него в спешке, видно, и налетел Малыш. Так и висит, пробитый насквозь!

– О-ха-ха-ха, – зашелся в смехе Костя, – вояки безмозглые! Молодец, сестренка, заманила отморозка на бревно! Теперь ее хрен взять! А вот вам, козлам, конец! Не жить вам! Это я говорю, а глаз у меня черный! Страшной смертью подыхать будете, особенно ты, Богдан. Помяни тогда мое слово!

– Заткнись, тварь! Ден, тащи в тачку Кота, за ним Малыша, собаку вместе с цепью не забудь, в ней пули. Затем готовь запал. Устроим этим получеловекам разборку по законам святой инквизиции.

Через час, когда трупы бандитов были уложены в багажное отделение джипа, а дом обильно облит бензином, Богдан приказал:

– Давай, Ден, сюда пропановый баллон. Обойди халупу, закрой ставни, двери!

Бандит выполнил приказание главаря. Богдан приоткрыл баллон. Зашипел газ.

– Черный глаз у тебя, говоришь, обрубок? Значит, ты колдун? А что делали раньше с колдунами? Правильно, сжигали живьем! Так отведай этого удовольствия со своей не промытой матерью!

Богдан вышел во двор, чиркнул спичкой, бросил ее на крыльцо.

Дом сразу же взялся огнем со всех сторон. Бензина бандиты не пожалели.

Богдан стоял у джипа и смотрел на разгорающееся пламя. Он всегда любил огонь.

А внутри дома, задыхаясь в дыму, мать пыталась подтащить сына к окну и выбить ставни табуретом.

– Мама! Брось! Ставни не выбить, на совесть отец их делал. Иди ко мне, умрем вместе!

– Костя, как же это?

– Вот так, мама! Ты прости, это все из-за меня. Знать бы, что эти нелюди способны на ТАКОЕ, все даром отдал, лишь бы ты жила! Но я не знал, думал, понтуется этот ублюдок, а видишь, как вышло. Прости!

– Ну что ты, сыночек! Это ты меня прости, коли что не так в жизни было.

– Эх, если бы…

Сильный взрыв не дал договорить бывшему старшине ВДВ, кавалеру двух боевых орденов. Крыша обрушилась, похоронив под собой обнявшихся перед смертью мать и сына.

Глава 2

Москва, 14 мая 2002 г

Москва встретила Дмитрия Горелова, майора специального подразделения ФСБ, прибывшего из Чечни, неприветливо. Шел нудный, затяжной, совсем не летний дождь, а насыщенный изморосью ветер пронизывал перроны даже через толпы пассажиров, высыпавших из поезда «Ростов-на-Дону – Москва».

Выйдя из вагона, одетый в легкую кожаную куртку Дима поежился. Не было обычного для этого времени года тепла, как не было и желания встречи с теперь уже бывшей супругой Галиной, в отличие от прежних его приездов на родину. Сейчас ему была противна всегда ранее такая долгожданная встреча.

Ожидая, пока толпа схлынет, майор Горелов думал, как ему поступить.

Ну, что в первую очередь необходимо сбросить кейс с секретной документацией в здание на Лубянке, это понятно. Что потом? Сразу к Галине, чего ему так не хотелось, или к матери? Единственному теперь родному человеку во всем мире.

Отец умер через год после его, Дмитрия, рождения.

Понятно, что Дима его не помнил. Так и рос под присмотром матери, в принципе, предоставленный самому себе.

Горелов задумался, стоя в стороне от двери вагона.

Учился он нормально, но примерным поведением никогда не отличался. Иногда прогуливал уроки, особенно по ненавистным и непонятным ему предметам – химии и иностранному языку, за что получал свое от матери! Вечером рвался на улицу, к ребятам своего квартала. С ними бродил по улицам, вылавливая иногда чужаков с квартала через проспект. Тогда территория была поделена, и чужакам появляться не в своем районе, особенно в темное время, было небезопасно. Часто вспыхивали мальчишеские драки, в которые Горелов рвался первым. Он умел и любил драться. Еще с детства. Он вспомнил, как на школьном вечере пригласил на танец красавицу Таню Ростову и… ему повезло, на что он и не рассчитывал. Татьяна приняла приглашение, и весь вечер они провели вместе под завистливые взгляды друзей и соперников. Но вечер закончился, и Дима как настоящий кавалер должен был проводить даму сердца до дома, а жила Татьяна как раз в глубине того вражеского квартала за проспектом.

Отказаться означало упасть в глазах и друзей, и врагов, и, что более важно, в глазах красавицы Татьяны, с которой, как тогда показалось наивному Диме, начались отношения, волнующие сердце. Идти же на чужую территорию означало неминуемо быть битым! Дмитрий, естественно, выбрал второй вариант и проводил Таню до подъезда. Она поцеловала его в щеку, и счастливый пятнадцатилетний Дима Горелов пошел обратно.

Местные пацаны дали проводить девушку и встретили Дмитрия у детского садика. Гурьбой, человек в десять!

Сейчас он уже и не помнил, с чего начался разговор, тем более что длился он недолго. Затем вышел их центровой, Паша-Гиря.

Тогда еще не было принято избивать одного толпой, как и бить лежачего. Поэтому Гиря и предложил Диме стычку один на один. Пришлось соглашаться, хотя условия схватки были изначально неравными. Гиря был старше года на два и здоровее Димы. Но против закона улицы не пойдешь. Его следовало выполнять, чтобы не прослыть трусом.

Более подвижный, владеющий приличным ударом Дима закружил Гирю. И еще неизвестно, чем закончилась бы схватка, если бы в нее не вмешался молодой мужчина, проходивший мимо. Он властным голосом приказал прекратить драку, что вызвало неудовольствие и агрессию со стороны кодлы Паши. Та пошла на мужчину, который для начала двумя несильными, но выверенными болезненными ударами развел согнувшихся пополам Диму и Гирю. Затем встретил толпу. Горелов не видел, как и что делал незнакомец, только когда отдышался от тычка в солнечное сплетение, ни Паши-Гири, ни его пацанов поблизости уже не было. Лишь молодой человек стоял в стороне и смотрел, как Дима приходит в себя. Когда Горелов наконец выпрямился, незнакомец спросил:

– Как тебя зовут, парень?

– Дима!

– Девушку провожал?

– Ну и что? Вам-то какое дело?

– Ты знал, что тебя встретят по возвращении ребята с этой улицы?

– Знал, конечно!

– И все равно пошел сюда?

– Пошел!

– Идем, я провожу тебя до проспекта.

– Я в провожатых не нуждаюсь!

– Ты, Дима, не ершись! Мне есть что предложить тебе.