Государственный мститель - Александр Тамоников

– Отпусти его, Егоров. Он действительно офицер. Хотя сейчас с какими только документами не орудуют. А ты, капитан, давай без фокусов. У нас, знаешь, с фокусниками разговор короткий.

Роенко отпустили. Он поднялся, но черный зрачок автомата внимательно следил за ним. Старший лейтенант ОМОНа листал удостоверение личности. Остановился на отметке об участии в боевых действиях.

– Надо же, в Чечне почти в одно с нами время был. Где стояли, капитан?

– В горах. Контролировали ущелье возле Кугана.

– Это не у вас тогда чуть ли не взвод в «зеленке» полег?

– У нас. Только не взвод, меньше. Я участвовал в том бою. После гибели ротного принял командование.

– Подожди-подожди, а не тебя ли тогда еще судить хотели?

– За «чехов»? Меня.

– Вот оно как? А мы всем отрядом в защиту тебя бумагу писали.

– Спасибо.

– Понятно, что ты с этими особо не бакланил. Эй! Коротыш? И что ты такой везучий? Задержись мы на секунду, и разнес бы тебе этот капитан черепок. Как пить дать, разнес бы. Ну, ладно. Ствол, надеюсь, табельный? – Старший лейтенант поднял пистолет Сергея.

– Да!

– Хорошо, хоть ствол чистый. Да, наделал ты делов, капитан.

– Заслужил.

– Этот-то, – кивнул милиционер на продолжавшего корчиться Коротыша, – безусловно.

Роенко и старший лейтенант посторонились, когда санитары, оказав первую медицинскую помощь, вынесли из кабинета носилки с Коротковым и охранником.

– Ты труп, капитан, – прошипел Коротыш.

Но офицер ОМОНа, услышав угрозу, оборвал:

– Заткни пасть! И благодари бога, что жив остался. Лично я кончил бы тебя сразу.

– Кончишь, мент, кончишь. В штаны кончишь.

Раненых вынесли.

Старший лейтенант приказал подчиненному:

– Женщину, Коля, в отдел!

– А капитана? – спросил тот же милиционер.

– Выполняй, что приказано. С ним я займусь лично.

Омоновец увел Галину.

– Что будет со мной? – безразлично, скорее, чисто автоматически спросил Сергей у старшего лейтенанта.

– Сейчас твое начальство должно подвалить. Посиди пока.

Роенко сел, опустив руки на колени. Ярость прошла, остались лишь горечь, обида и усталость. И ожидание неприятного.

– Зря ты стрелял, капитан, хотя я тебя прекрасно понимаю, – сказал старлей. – Не было бы выстрела, ничего бы не было. Хулиганка бытовая. А так? Черт его знает, как все дальше повернется.

В кабинет вошли майор – особист части, подполковник – заместитель командира по воспитательной работе и один из младших офицеров, командующий резервной сменой гарнизонного караула. Сергея вывели из ресторана и доставили на гауптвахту. Представители полка остались решать вопросы с милицейским начальством.

Роенко понимал, что на этот раз легко отделаться ему не удастся. Хищение и применение оружия вне службы – это более чем серьезно. К тому же применение, нанесшее человеку увечье. Сергей упал на жесткую солдатскую кровать офицерской камеры. Если учитывать еще и то, что он наехал на местного авторитета, то перспективы у него, Роенко, были совсем мрачные. Такие оскорблений не прощают. И будут ждать своего часа. Чтобы отомстить за унижение. Но какова Галина? Его когда-то любимая, единственная Галенька. Неужели в ее душе не осталось ничего человеческого?

Глава 3

Утром Роенко вызвал следователь. Щуплый капитан юстиции представился:

– Ковалев Александр Сергеевич.

Предложил присесть напротив.

– Курите, Сергей Сергеевич. – Он пододвинул пачку дешевых сигарет и зажигалку.

– Спасибо, у меня свои.

Сергей закурил «LM», пуская дым в сторону открытого зарешеченного окна. Следователь начал свою работу. Он задал необходимые процессуальные вопросы. Затем отложил ручку.

– Согласно протоколу задержания, переданному нам органами внутренних дел, следует…

– Я знаю, что следует из протокола, – перебил следователя Роенко. – Один только вопрос: меня будут судить?

– А вы как думаете?

– Трибунал?

– Не могу сказать!

– Понятно. И все время следствия я буду находиться под арестом?

– К сожалению, да. Но, с другой стороны, это в ваших же интересах. Тот, кого вы ранили, может попытаться отомстить вам.

– Извините, не могли бы мы перенести допрос?

– А что такое?

– Я плохо себя чувствую. После контузии в Чечне это со мной бывает.

– Понятно. Сочувствую вам. Врача вызвать?

– Не надо, обойдусь.

– Хорошо, – согласился капитан.

Роенко увели обратно в камеру гарнизонной гауптвахты. Только дверь за ним закрыли на засов, что не положено при обычном аресте.

А через час к нему зашел командир полка. Подполковник Зверев Игорь Николаевич. При появлении начальника капитан Роенко поднялся с кровати.

Командир же не спеша прошел к столу, сел на табурет, облокотившись на локоть. В Чечне они воевали вместе, и к капитану командир испытывал симпатию.

– Ну, здравствуй, Сергей Сергеевич!

– Здравия желаю, товарищ подполковник.

– Сидим?

– Как видите.

– Вижу. Вот к чему приводят необдуманные поступки. Не могу понять. Хочу, но не могу. У меня в голове не укладывается то, что ты натворил. Выкрасть оружие и устроить разборки в ресторане. Подвергая опасности жизни многих людей. Нанеся троим увечья. Я уже не говорю о Попове. Но в кабаке… Для чего? С какой целью? Отомстить? Кому? Жене? Так и мстил бы ей. Зачем в посторонних стрелял? Не пойму. Не могу понять. Так подставить себя. А может, у тебя с головой не все в порядке? Не поступают так нормальные люди. А теперь что? Трибунал? Тюрьма? Не понимаю.

– Достала она меня, товарищ подполковник. Всю жизнь сломала. Что теперь о какой-то тюрьме говорить, если жизнь кончена?

– Это ты брось. Жизнь, видишь ли, кончена? Не сметь и думать об этом, понял? Это приказ, если хочешь. А мы думать будем, что делать. Характеристики сделаем что надо; общественность поднимем – нашу, военную. В УВД у меня заместитель начальника знакомый, мужик с понятием – может, и надавит на потерпевших. Посмотрим. Ты только нюни-то не распускай. А о жене своей забудь. Не жена она тебе.

В дверях появился сержант из состава караула.

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться? Сержант Ломов.