Смерть в твоих глазах - Александр Тамоников

– А с чего это ты раскисла? Или тоже неровно дышала к Славику?

– Не говори глупостей!

– Ладно. Надо выпить. Я взяла водки.

– А если полиция нагрянет?

– Ну и что? Как нагрянет, так и отгрянет. Мы что, помянуть своего товарища не имеем права?

– Ладно, наливай, рюмки в шкафу, – согласилась Бестужева.

– Я знаю.

Женщины выпили. Плаксина совсем немного, только пригубив спиртное.

– Лариса Константиновна, ой… извините… – заглянула в кабинет Оля.

– Ну, что тебе?

– Из следственного управления звонили, просили вас завтра быть у следователя… минуту, – она посмотрела на бумажку, – у следователя Воронова, в 11. 00, кабинет 40.

– Хорошо, что завтра. Сегодня было бы тяжело.

Секретарь исчезла. Плаксина убрала бутылку, рюмки:

– Нечего здесь делать, поехали по домам.

– А что дома делать?

– Телевизор смотреть. В офисе лучше, что ли? Или хочешь дождаться, пока его не осадят журналюги?

При упоминании представителей СМИ Лариса встрепенулась:

– Ты права, сейчас встретиться с журналистами даже хуже, чем со следователем. Гена Коростылев еще не уехал?

– Нет! Я увидела его, подходя к офису, сообщила о гибели Славы и попросила подкинуть нас.

– Пошли! Вот тебе и Совет. Надолго этот день запомнится.

Женщины спустились во двор, где их ждал Коростылев.

– Давайте быстрее, очаровательные дамы, корреспонденты какого-то телевизионного канала уже подъехали к центральному входу.

– А где твоя машина? – спросила Плаксина.

– Недалеко. Лариса Константиновна знает.

Бестужевой пришлось объяснить подруге, как они с Коростылевым попали в офис:

– Спешили очень, вот Гена и подогнал автомобиль с тыльной стороны.

– Так вы идете или будете ждать телевизионщиков? – спросил Геннадий.

– Идем!

– Давайте, езжайте, а я на метро, – неожиданно проговорила Плаксина.

– Да я довезу, Алла Владимировна, и вас, и Ларису Константиновну.

– Нет! Езжайте, мне еще в одно место заехать надо, а это не по пути. До завтра. Я, Лара, тоже к следственному управлению подойду!

– Не надо. Если что, позвоню. И не забудь оформить материальную помощь на похороны Славика, черт, до сих пор не могу поверить, что его больше нет.

Коростылев и Бестужева быстро пошли к обходу котлована, и вскоре серебристый «Форд» выехал на Волгоградский проспект. Без особых проблем миновав центр Москвы, Коростылев остановился у поворота к дому Бестужевой.

– Все, Лариса Константиновна, дальше вам придется идти пешком, во двор мне не заехать.

– Ничего, и на этом спасибо. Да и в магазин зайти надо, холодильник дома пустой.

– Давайте я вам помогу, – с готовностью предложил Геннадий.

– Спасибо, не надо. Езжай домой, отдыхай, – отказалась Бестужева.

– Но мне все равно нечего делать, Лариса Константиновна, – продолжал настаивать Коростылев.

– Гена, тебе что-то непонятно? – повысила голос Лариса. – Довез, спасибо, дальше я сама. Будешь нужен – вызову, и запомни: далеко не всем девушкам и женщинам приятно, когда мужчины слишком прилипчивы и угодливы. Женщины любят сильных, Гена, а не подкаблучников, хотя охотно используют последних. Но только используют. До свидания.

– До свидания, Лариса Константиновна, я на связи!

Кивнув водителю, Бестужева вышла из салона и направилась к магазину. Купила кое-что по мелочи из полуфабрикатов, хлеба, бутылку вина. Придя домой, поставила сумку на стол в кухне, прошла в гостиную и присела на софу. Со стоящей на комоде фотографии на нее смотрел улыбающийся офицер-десантник в погонах старшего лейтенанта. Ее муж. Вдруг по щеке скатилась слеза. Лариса встала, подошла к комоду и взяла в руки фотографию. Где ты, Сережа? В рабском плену или в земле сырой? Узнать бы, но как? Если бы ты знал, как плохо без тебя, как ты нужен мне. Но ты молчишь. Год молчишь. И командование твое молчит.

Поставив фотографию на место, она достала небольшой семейный альбом, села на софу, поджав под себя ноги, и открыла его. На первой странице один снимок. Сергей Бестужев в черном строгом костюме, и рядом она, светящаяся от счастья, в белоснежном платье невесты. Фата, выбивающиеся из-под нее локоны светлых волос, блестящие, даже на фотографии видно, глаза. Когда это было? Почти пять лет назад. 20 июня. Лариса перевернула страницу. Здесь два снимка. На одном – она, Сережа, Алла и ее жених Андрей. Снимал веселую компанию друг и однокурсник Сергея по военному училищу Дима Веселов в Ялте, где они и познакомились – курсанты десантного училища и Лариса с Аллой и Андреем. Познакомились случайно, в баре. Ей понравился и Сергей, и Дима, а выбрала она Сережу. Почему? Так подсказало сердце. Две недели отдыха прошли быстро. Лариса с подругой и ее женихом вернулись в Москву, в студенческое общежитие, ребята-курсанты – в училище. На следующем снимке Сергей и Дмитрий уже лейтенанты. Выпуск. Диму отправили служить в Тулу, Сергея оставили в Рязани командиром взвода парашютно-десантного полка. Зимой, во время отпуска, Сергей сделал ей предложение, через три дня их расписали. Свадьбу же гуляли летом, небольшой компанией, так как и Лариса, и Сергей оказались воспитанниками детских домов. Возможно, это их и сблизило? После свадьбы вновь поехали на море. А потом так и жили: Лариса училась в Московском университете, Сергей служил в Рязани. Но это не мешало их счастью. Виделись часто. То она приезжала к мужу, то он к ней. Когда она окончила университет, Сережа все еще командовал взводом, но уже в звании старшего лейтенанта. А вот ротным прислали Диму. У него карьера складывалась более удачно. Хотя дело не в карьере, просто так складывалась служба. Она собиралась переехать в Рязань, к мужу. Пришло время создать полноценную семью, родить ребенка. Но не получилось. Не успели они ни семью завести, ни ребенка родить. Роту капитана Веселова отправили в командировку на Кавказ. Как Лариса просила Сережу остаться! Уволиться, переехать в Москву. У нее уже тогда была пусть маленькая, однокомнатная, квартира на окраине, но свое гнездышко. Сергей отказался. Ведь он офицер, у него Долг, правда, непонятно только перед кем. Перед теми, кто забыл о нем? Бросил, когда офицер попал в беду? Впрочем, тогда Лариса с пониманием отнеслась к решению мужа и даже гордилась им. Сережа улетел. И время словно остановилась для нее. А тут еще случилась беда у Аллы – погиб на пикнике ее Андрей. Алла переживала смерть жениха недолго. Она сумела вернуться к жизни, у нее были мужчины, вот только не любила она никого. А Лариса ждала Сергея. Командировка затягивалась, на Кавказе то в одной республике, то в другой разгоралось пламя погасшей было войны. Алла втянула Ларису в политику, и она неожиданно, в первую очередь для себя, начала продвигаться по карьерной лестнице. Может, оттого, что отдавала всю себя этой работе. Ее избрали председателем местного отделения одной из самых влиятельных партий. Родители Аллы помогли получить крупный кредит, впрочем, для отца подруги это не составило особого труда, он был председателем Совета директоров коммерческого банка. Лариса же поменяла квартиру на двухкомнатную, переехала с окраины практически в центр Москвы. О переезде в Рязань она уже не думала, строила планы, как мужа выдернуть в Москву. Надеялась уговорить его после Кавказа уйти из армии, служба в которой потеряла былой престиж. А вот в политике и Сережа имел все шансы на неплохую карьеру. Но планам Ларисы не суждено было сбыться. Все рухнуло дождливым июльским утром прошлого года, когда из части ей сообщили, что 7 июля старший лейтенант Бестужев пропал без вести при выполнении воинского долга. Лариса читала скрепленный гербовой печатью служебный бланк и отказывалась верить в смысл казенной бумаги. В голове билась одна мысль – этого не может быть, это ошибка, опечатка! Что значит, пропал без вести? Куда пропал, где пропал, почему пропал? Немного придя в себя, она дрожащими пальцами набрала мобильный номер Димы. Он, как командир мужа, просто обязан знать, что произошло с Сергеем. Но вместо голоса капитана Веселова она услышала металлическое – аппарат абонента выключен или находится вне доступа сети, перезвоните, пожалуйста, позже. Она перезванивала. Весь тот проклятый дождливый день, вечер, всю швырявшую на окна ветви деревьев, кажущуюся вечной ночь. Но Дмитрий не ответил. И тогда Лариса заплакала. Сначала тихо, беззвучно, затем, упав на кровать, – с надрывом вздрагивая плечами, кусая в кровь губы, чтобы сдержать страшный вой, рвавшийся из груди.