Женщина, вернувшаяся с холода - Александр Тамоников

– Вот так сразу, даже не зная, кто я? Откуда? Чем занимаюсь? – усмехнулся Сергей.

– Судя по внешнему виду, лишних денег у тебя нет. А кто ты и откуда, об этом поговорим. Надумаешь принять предложение, приходи в офис. – Мужчина достал из кармана визитку, что-то записал ручкой на обратной стороне, передал ее Бестужеву: – Перед тем как прийти, позвони. Согласуем время. Его у меня не так много.

– Сколько платить будешь?

– Как договоримся. Но, думаю, на первое время не менее десяти тысяч «зеленых».

– Двадцать! И я начинаю думать, – неожиданно для себя сказал Сергей, уверенный, что мужчина закроет стекло и разговор на этом оборвется. Но тот так же неожиданно рассмеялся:

– А ты хваткий парень. Вопрос: стоят ли столько твои услуги?

– Ты хочешь дальше поехать на такси, а твоих псов потом навестить в больнице?

– Не надо! Хорошо. Пока даю пятнадцать, об остальном – при встрече.

– Ладно. Зайду как-нибудь, может быть.

Мужчина махнул рукой, и его побитая «гвардия» заняла места в машинах. Колонна, уже без мигалок и сирен, на разрешающий сигнал светофора пошла в сторону проспекта.

Бестужев перешел дорогу. Прикурил сигарету, посмотрел на визитку:

«АОЗТ «Рокада-Лес»

Председатель Совета директоров

Роксенов

Максим Григорьевич».

Внизу шли телефоны, на которые вряд ли кто отвечал, электронная почта, адрес фирмы.

Он перевернул карточку и увидел цифры мобильного номера. Вернулся домой Сергей в приподнятом настроении. Он не стал говорить Ларисе о предложенной работе, мимоходом бросив, что подыскал себе занятие, только обнял ее, а она не стала его ни о чем расспрашивать.

* * *

Через два дня Сергей с утра куда-то уехал и вернулся ближе к ужину. В новом костюме, белой сорочке, модном галстуке и лакированных туфлях.

– Это аванс, – выложил он на стол пачку стодолларовых купюр.

– Так много? – удивилась Лариса. – И что же это у тебя за работа такая?

– Хранитель тела одного из современных «мешков».

– Кто он?

– Некий господин Роксенов, владелец компании «Рокада-Лес». Странное название, да?

– Почему?

– Рокада – это, говоря военным языком, дорога, проходящая параллельно линии фронта и служащая для маневрирования войсками и материальными средствами.

– Значит, фирма прифронтовая.

– Нет, Лара, все объясняется гораздо проще. Владельцы компании – Роксенов и Адалин. Они взяли по три первые буквы своих фамилий, и получилось – Рокада.

– Теперь я тебя опять почти не буду видеть.

– Ошибаешься. В контракте обговорены мои обязанности, и они не предусматривают длительных командировок, а также устанавливают чуть ли не нормированный рабочий день. К тому же у меня теперь есть служебный автомобиль. Не сказать, чтобы крутой, как у тебя, но свой. «Фиат».

– Я рада за тебя.

– Вот это правильно. По крайней мере, теперь я не буду зависеть от твоей депутатской зарплаты.

– Разве в ней дело, Сережа?

– В принципе, мужик должен содержать семью, а не женщина.

Разговор на этом прекратился. Сергей действительно работал в основном как обычный человек, в восемь, реже в девять, часов приходил домой. Выезжал в командировки всего несколько раз, и то не более чем на сутки, в течение которых постоянно звонил жене. Лариса же с головой ушла в депутатскую деятельность. Жизнь, казалось бы, налаживалась. И ничто не предвещало трагедии, но опасность все ближе подбиралась к Бестужевым, окружая их ядовитой паутиной смерти.

Москва, 20 апреля, пятница

В то время, когда капитан Веселов готовился к боевому выходу на Кавказе, Лариса Константиновна Бестужева выбрала время и заехала в местное отделение партии, которое продолжала возглавлять и будучи депутатом.

В приемной ее встретила неизменная секретарь и помощница Ольга Ведлик.

– О! Лариса Константиновна, здравствуйте. Прекрасно выглядите!

– Здравствуй, Оля, ты тоже очаровательна.

– Давненько вы не заезжали в отделение.

– Работа, Оля. Как у тебя с женихом?

– Все хорошо, Лариса Константиновна, летом думаем поехать к родителям Юры.

– Ты замуж собралась?

– Да!

– Это хорошо. Поздравляю. Что тут у нас? Срочное что-нибудь есть?

– Ой, чуть не забыла! – воскликнула Ольга. – Дмитрий Григорьевич Иванцов очень хотел с вами встретиться.

– Наш ветеран? Почему же не позвонил в Думу?

– Сегодня хотел. Может, и звонил. Сообщить ему, что вы в офисе?

– Сообщи. – Бестужева посмотрела на часы. – Часа два у меня есть. И сделай, пожалуйста, кофе. Это у тебя изумительно получается.

– Конечно, Лариса Константиновна.

Бестужева прошла в свой кабинет.

Фронтовик появился через полчаса. Присел на стул, тяжело дыша, положил на стол папку и, указывая на грудь, сказал:

– Здравствуйте, Лариса Константиновна, одышка, и прошел-то ничего, а раньше бывало… да чего уж теперь. Нам пора уходить, вам оставаться!

– Здравствуйте, Дмитрий Григорьевич, – улыбнулась Бестужева, – одышка и у молодых не редкость, а вы у нас еще о-го-го!

– Ваши бы слова… но не буду затягивать время, оно у вас наверняка расписано по часам.

– Да, Дмитрий Григорьевич, если можно, то покороче. Что у вас за разговор ко мне?

– Не знаю, с чего начать. В общем, дело такое. Вы, конечно, помните пожары двухлетней давности.

– Конечно, кто же их не помнит.

– Так вот, недавно я ездил на родину, в свою деревню во Владимирской области. Года уже преклонные, попрощаться надо с родственниками, что остались. Могилам родителей поклониться, друзей, что с войны не вернулись. Деревня Выселки называется. Почти вся вымерла, молодежи почти нет, а что осталась, пьянствует беспробудно. И еще остался в деревне мой друг детства Федор. Федор Степанович Колонцов. Помладше будет. Меня в сорок первом на фронт забрали, его – в сорок третьем. Да не велика разница. Нашел его на кладбище, Федор там был, внук у него погиб. Вот как получилось, сам Федя такую войну сломал, выжил, а вот сын и внук погибли. Виктор, сын, в Афганистане, под самый конец той войны, Ленька недавно. Ну, а супруга, та года три как померла. Я, наверное, путано говорю?