Неистовый витязь - Александр Тамоников

Новый препарат разрушал организм среднестатистического наркомана в два раза быстрее натурального героина. Но это ли было главным? Не все ли равно, когда загнется наркоман? Через три года или через полтора? Все равно путь у него один – в могилу. Главное для Арнольда, Крюгера и Пастора то, что, скрытая в труднодоступном горном ущелье юга Чечни, в одном из аулов, в подвале большого каменного дома, больше похожего на крепость, принадлежащего некоему Хакиму, подельнику городских бандитов, работает лаборатория. Боевые действия там не ведутся из-за отсутствия отрядов боевиков. Лаборатория, оснащенная современным оборудованием, сырьем, специалистами-химиками и достаточным количеством рабов, используемых в качестве подопытных кроликов, работает достаточно эффективно. Тайно и бесперебойно! По техническим причинам был двухмесячный сбой, вышли из строя дизели системы автономного электропитания. Но сейчас все наладилось. И крупная партия псевдогероина уже на подходе к городу. Если бы не этот проклятый майор, ненадолго спутавший планы! Но дело это поправимое, скоро прибыль вновь польется в карманы наркодельцов, а то, что сотни молодых людей уйдут из жизни, – это пыль, пустяк! Это их, наркоманов, проблемы!

Немного отвлекшись от разговора с Крюгером, Арнольд вернулся к теме:

– Правильно решили спрятать настоящий бензовоз. Куда ты его надумал определить? Опять к родственнику?

– Да! К Березкину. Там безопасно.

Майор Березкин, командир складов длительного хранения военно-технического имущества, муж родной сестры Крюгера, командовал частью, расположенной в двухстах верстах от города. И был не против получить несколько штук баксов за то, что к нему иногда загоняли машины и он прятал их в боксы, под охрану постоянного караула. Вернее, делал это он по приказу супруги, которая, по сути, и являлась начальником складов, оказывая на мужа почти магическое влияние. Да и не только на мужа, но и на большинство небольшого офицерского штата, опутав почти всех их своими любовными чарами. Другими словами, отдаваясь каждому, кто захочет ее. Естественно, офицеры сдать такую женщину не могли. Никому, включая и мужа, который, кстати, был в курсе похождений жены. Но бросить ее не мог! За ней стоял жестокий брат и его отморозки! И Березкин тоже имел на стороне баб, в том числе и малолеток Крюгера. Вот такая обстановка царила в войсковой части! И она была на руку Арнольду!

– Добро! Вроде все предусмотрели, – сказал он после недолгого молчания, – закончим со Стариковыми, начнешь «дурь» партиями на тачках в город таскать! – сказал Арнольд.

– У меня есть вариант лучше! – ответил Милютин.

– Какой?

– Свояка использовать! Вернее, его власть! Он на каком-нибудь своем военном «КамАЗе» вполне смог бы весь груз за одну ходку перебросить! Правда, заплатить придется, но я еще с сестрой поговорю, пусть сначала контейнеровоз зайдет на склады!

– Доставка товара на тебе, тебе и думать, как и что. Деньги, если надо, дам. Но в разумных пределах, а то оборзеет твой свояк!

– Не оборзеет! Раз ввязался в эти игры, не оборзеет. Он мужик толковый, понимает, чем все это для него может кончиться, если будет беспредельничать.

– Это хорошо, когда люди понимают, что к чему!

Арнольд плеснул себе еще немного коньяку. С минуты на минуту должны доставить жену и дочь бывшего майора Старикова.

В 0. 20 раздался сигнал вызова сотового Лисицына. На определителе засветились буквы СД.

Значит, звонил Седой.

– Да! – ответил Арнольд.

– Подкатила «Газель», босс!

– Где Сазон?

– Здесь!

– Где – здесь?

– Где джип стоит, тут же и «Газель» встала.

– Дай ему трубу!

– Минуту!

– Арнольд, Седой на связи!

– Все нормально?

– Нормально!

– Хорошо! Тащите баб в дом! Да поаккуратнее! Скрытно!

Вскоре на стульях закрепили бесчувственные еще тела Тамары и Ольги Стариковых.

Арнольд обратился к Сазону:

– Седой с Мавром остаются здесь. Остальным на «Газели» в загородный дом. По лесу, в объезд озера, так же, как приехали сюда. Только на этот раз выйдешь на шоссе, непосредственно при подъезде к городу развернешься, пройдешь до поворота на Голубкино, к охотничьему домику. И уже оттуда в усадьбу. Понял?

– А чего так петлять? Дождь же льет! Он все следы смоет!

– Выполняй что говорю! – повысил голос босс. – Забываться стал? И чтобы с утра все в центре как огурцы были! Валите!

Сазон удалился.

Чуть позднее Седой подтвердил, что «Газель» пошла вокруг озера. В поселке по-прежнему пусто.

Арнольд ответил:

– Продолжай наблюдение. Особенно за поселком, вдруг забредет сюда бомж. Мне свидетели не нужны. Выполняй!

– Будь спокоен, босс! Мавр и так гадюкой по участкам ползает. До самых яиц, наверное, промок!

– Ничего, пусть ползает. Ему это зачтется!

Лисицын отключил связь.

Милютин проверил прочность узлов на веревках, залепил пленницам рты скотчем и обернулся к боссу:

– Подождем, пока сами очнутся? Или поможем?

– Подождем! После «Удара» отходняк долгий и тяжелый, но, судя по времени, ждать осталось недолго.

– Ладно, подождем! Канистры с бензином наши дуроломы не забыли? – спохватился Крюгер.

– Посмотри! – приказал Арнольд.

Милютин вышел и тут же вернулся:

– Порядок! В сенях стоят!

И вновь ожидание, при общем гробовом молчании, под звуки барабанящего по крыше дождя.

Тамара первой стала приходить в себя, и давалось ей это с большим трудом.

Она открыла глаза, правда, один сразу же прикрыла, так как все вокруг двоилось. Газ отпускал свою жертву медленно, с неохотой.

Женщина плохо понимала, что с ней происходит.

Словно сквозь туман она видела какие-то силуэты. Хотела спросить, но язык не слушался, одеревенел, как и все тело, рот не открывался.

– Крюгер, сделай им инъекции, – услышала Тамара незнакомый мужской голос, – и сними скотч у матери.

Подельник Арнольда достал из кармана два шприц-тюбика, подошел к пленницам, ввел им через одежду препарат, нейтрализующий действие газа. Сорвал скотч со рта Тамары.

Наконец Тамара пришла в себя. Ее лишь немного подташнивало, и болела голова. Но она уже отчетливо видела сидящего за плетеным, очень знакомым столом представительного мужчину в дорогом костюме, при галстуке. Рядом стоял мужчина помоложе, который сделал ей укол, опираясь на тоже очень знакомое плетеное кресло. И вообще, все, что она видела перед собой, было ей знакомо. Она попыталась поднять руку, но почувствовала, а затем и увидела, что привязана к стулу.