Мне нужен самый лучший! Как не испортить себе жизнь в ожидании идеального мужчины - Лори Готтлиб

Места заняты. Прозвенел звонок, и пора было начинать.

Моего мужчину № 1 звали Сэмом. Он был лыс, морщинист и одет в клетчатый спортивный пиджак с заплатами на локтях. У нас было всего пять минут на разговор, но уже после первой я призадумалась, как мне удастся справиться с остальными четырьмя. Все началось вполне невинно.

– Вы из Лос-Анджелеса? – спросил он.

Я улыбнулась и ответила: да, я местная, а потом спросила, откуда он. Оказалось, из Нью-Йорка.

– О, – произнесла я, пытаясь извлечь максимум информации из того факта, что сижу напротив человека, который выглядит как дедуля из Вегаса. – А как же вы попали на Западное побережье?

– Самолетом! – ответил он, едва сдерживая довольную ухмылку, будто первый придумал эту хохму.

Я вяло улыбнулась. Пауза затягивалась.

– Вообще-то это очень долгая история, – продолжил он, хотя у нас было экспресс-свидание.

Простенького «мне нравится здешний климат», или «я уезжал отсюда учиться в колледже», или «представилась возможность работы» было бы достаточно. Вместо этого он поведал мне о том, что не ладит со своей семьей, поэтому переехал от них подальше; что он не смог дописать свою докторскую, потому что у его куратора случился сердечный приступ; что он попытался перевестись в другой университет, но не смог; что он съехался с одной женщиной, на которой думал жениться, но потом она бросила его ради другого; что в конце концов он стал работать через контрактное агентство и как с этим ничего не вышло, потому что… Дзынь! Слава богу, прозвенел колокольчик, и ему пора было перемещаться за следующий столик.

Мужчину № 2 звали Полом. Пол был еще одним «дедулей» (редеющие седые волосы, морщинистый индюшачий подбородок). На вопрос о профессии он заявил, что у него «переходный период». Я поинтересовалась: переходный – от чего к чему. Он был учителем и любил свою работу, но терпеть не мог подковерных интриг, так что теперь он много играет в гольф. Он очень хотел бы переехать из своей съемной тесной однокомнатной квартирки, но поскольку теперь не работает, то не может позволить себе двухкомнатную. Он хотел поменять профессию, но это трудно, когда тебе 55, потому что наниматели в наши дни приветствуют только «молодежь». На середине его тирады о директоре школы я услышала благословенное «дзынь». За столик уселся следующий мужчина.

Его звали Сэнди, симпатичный и самый молодой из присутствующих мужчин – лет 45.

– Все меня спрашивают: Сэнди – это уменьшительное от какого имени, – произнес он в ту же секунду, как поймал мой взгляд, хотя я ничего такого не спрашивала. – Это сокращение от Сэнфорда. Ну, знаете, как у Сэнди Кауфакса. У бейсболиста. Его звали и Сэнфордом тоже. Сэнфорд Кауфакс.

Он с гордостью улыбнулся. Сэнди оказался ветераном экспресс-свиданий. Он сообщил мне, что ходит на них уже много лет. Выдал кучу анекдотов, которые звучали так, будто он рассказывал их все эти годы. Он делал ужасные грамматические ошибки и всякий раз, сделав ошибку, спрашивал меня, как правильно произносится это слово – «ну, вы понимаете, вы ж писательница и все такое». Он был довольно мил – на мальчишеский манер, – но контакт у нас был примерно как у масла с водой, и после пяти минут его шуточек я уже жаждала услышать «дзынь».

Мужчина № 4 представился как Роджер. Он был красив, как бывают красивы стареющие мужчины вроде Билла Клинтона. После недолгой светской болтовни Роджер упомянул, что переехал в Лос-Анджелес в 1973 году.

– Помните, перебои с газом и жуткие длинные очереди? – спросил он.

Мне тогда было шесть лет, хотела я ответить, но вместо этого игриво улыбнулась и спросила, чем он зарабатывает на жизнь. У него было собственное кадровое агентство, но дела шли неважно. Он задал ответный вопрос, и я ответила, что я писательница.

Роджер перегнулся через стол:

– Вам нужна работа?

Я подумала, что он шутит, поэтому ответила ему в тон:

– В настоящее время нет, но я дам вам знать, если что-то изменится. Может, вы сумеете мне помочь.

Шутка до него не дошла.

– Не следует ждать, пока у вас не будет никакой работы, чтобы начинать что-то подыскивать! Надо ковать железо, пока горячо.

– Спасибо, – отозвалась я, посмеиваясь. – Я это учту.

– Писатели так беззаботно к этому относятся! – продолжал он. – Вот чем вы занимаетесь целый день – слоняетесь по дому в пижаме?

– Э-э… не сказала бы, – протянула я.

– Опра?

– Простите – что? – не поняла я.

– Ну, смотрите каждый день Опру [4 - Роджер имеет в виду ежедневное «Шоу Опры Уинфри». – Прим. перев. ]? Все писатели, с которыми я работаю, они вообще ни черта не делают.

Прозвенел колокольчик. Роджер сунул мне свою визитку.

– Нет, правда, я могу вам помочь, – сказал он, переходя к следующему столику.

Я не знала: то ли смеяться, то ли плакать.

Его дочь…

На этом круге мужчины № 5 у меня не оказалось, потому что из-за неблагоприятного количественного соотношения мужчин и женщин на нашей вечеринке каждый раз четыре женщины оставались за столиками в одиночестве. Координатор вечера подсел ко мне, чтобы помочь скоротать время. Он был симпатичный, лет под 30 и веселый. Я сказала ему, что это моя первая вечеринка экспресс-знакомств… а разве возрастной ценз здесь не должен быть от 40 до 50?

– Да я знаю, – сказал он сочувственно, – мы работаем на доверии, но так получается каждый раз. Мужчины за 40 не хотят идти на эту вечеринку, потому что, вы же понимаете, они хотят знакомиться с женщинами между 30 и 40. Мы подумывали о том, чтобы сделать ограничение по возрасту обязательным, но если мы скажем 40-летним мужчинам, что они не смогут ходить на вечеринки «помоложе», мы растеряем клиентов.

Симпатичный координатор пересел за другой столик, чтобы составить компанию еще одной 40-летней даме, оставшейся без партнера.

В течение шестого раунда я тоже сидела одна. Начала болтать с женщиной за соседним столиком, которая тоже пережидала этот круг. Это была высокая блондинка в сексуальном замшевом платьице, зубной врач по профессии. Веселая, умная и общительная. Оказалось, что мы ходим бегать в один парк и только что закончили читать одну и ту же книгу. Поболтав с ней пять минут, я уже могла представить, как мы с ней подружимся. В первый раз за весь вечер я расстроилась, когда прозвенел звонок.