Операция «Коронавирус» - Сергей Петросян

– Нет, болгары, – ответил Леха. – Приехали на сезон работать в «Гранд отель», а все гостиницы по распоряжению штаба закрыли. Вот и остались люди на улице. Из города не уехать и ночевать негде. Им даже зарплату не выплатили. Собираются идти в мэрию.

– Правильно решили. В полицию ходить без толку.

По центральной улице все-таки не пошли. Связываться с полицией, несмотря на злость, охоты не было. В переулке стучал молоток. Двое рабочих держали деревянный щит, а третий приколачивал его к окну первого этажа.

– Что это они затеяли? – заинтересовался Саша.

– В этом комплексе почти все хозяева – англичане, – отозвался Леха. – Улетели домой, и, видимо, боятся грабежей.

– Никогда здесь ничего не заколачивали.

– Новая реальность. Как бы нам тоже не пришлось…

– Но мы же здесь! Зачем нам окна заколачивать?

– Заколачивать, наверное, не надо, – сказал Петр, – а вот насчет решеток я бы подумал. Психология у людей быстро меняется…

– Слушай, писатель, не нагнетай, – отмахнулся Саша, – у нас охраняемая территория, видеонаблюдение, забор…

– Охраняют нас тоже люди. Кто знает, что у них в головах.

– Не нравится мне ваше настроение, – сказал Леха, – надо не успокаиваться, а прорываться домой всеми способами!

– На таран пойдешь, Гастелло? – ехидно поинтересовался Саша.

– Надо не молчать, а оповестить всех, в какое мы попали положение. Если нужно, СМИ привлечь. Я – медийная персона, да и вы тоже!

– Какая я тебе «медийная персона», – замахал на него руками Саша, – к моему отелю лучше вообще внимания не привлекать – проверками замучают. Маленький еврейский бизнес. Не делайте мне цорес!

* * *

Знакомая с московского телеканала удивительно быстро согласилась взять интервью по Скайпу. Долго выбирали нейтральный фон, надели свитера без надписей, причесались.

– Это прямой эфир? – поинтересовался Леха.

– Нет, – раздался слегка искаженный Скайпом голос, – говорите побольше, а мы потом сделаем нарезку.

– Понятно, – кивнул Леха, – пусть говорит Петр. Он у нас писатель – ему и карты в руки.

Поменялись местами, пропустив писателя в центр дивана.

– Петя, учти, – Саша со значением поднял палец, – слова мудрых будут услышаны, только когда они сказаны спокойно. Это один умный человек сказал. Экклезиаст, а не хрен собачий.

Петр откашлялся и, придав голосу немного сарказма и чуть побольше горечи, начал:

– Дорогие земляки! Представители творческой элиты Петербурга: режиссер Алексей Воскресенский, художник Сергей Линько и ваш покорный слуга оказались в карантинной блокаде на Балканах. Вооруженные патрули препятствуют нашему возвращению на Родину…

Когда экран погас, сидевший в дальнем углу Саша поставил на стол стаканчик с виски, показал всем большой палец и, одобрительно поцокав языком, произнес:

– Как говорил, а? Сразу захотелось пожертвовать немножко денег. Прямо слезу прошиб. Вот, что значит литератор… Классик!

– Должно сработать, – согласился Леха, – мы же, оказывается, не просто туристы, а «творческая элита»!

Вечер прошел в отправке писем в разные СМИ, чьи названия удавалось вспомнить. По памяти воспроизводили отрывки речи Петра, добавляя от себя трагические подробности. Отмечали творческий успех, обильно закусывая (скоро домой – не пропадать же продуктам). Расходились далеко за полночь, в чудесном настроении. Напряжение последних дней спа? ло, верилось в хорошее. Петр засыпал довольный собой, блаженно улыбаясь.

После полудня начали шерстить интернет, вводя в поисковую строку свои фамилии, а также слова «карантин» и «Банско». Поисковик выдавал статьи о Лехиных фильмах, выставках Сергея и ссылки на книги Петра.

– Не торопятся журналюги, однако… – разочарованно заметил Саша. – Кто же меня с кичи станет вынимать?

Ближе к вечеру Леха не выдержал и позвонил своей знакомой, которая брала у них накануне интервью. Говорил недолго, потом полез в планшет.

– Похоже, не будет никто про нас писать.

– Это еще почему? – возмутился Петр. – Мы что – не инфоповод?

– Я думал, что у нас трагедия вселенского масштаба, а вы посмотрите, что в мире творится – Леха бросил планшет на стол.

– А что творится?

– Десятки тысяч россиян по всему миру застряли и домой улететь не могут – вот что! Людей из гостиниц повыгоняли, до аэропортов добраться не могут, с детьми на улице ночуют.

– А мы тут, типа, в раю?

– Ну, рай – не рай, а крыша над головой есть, в холодильнике продукты, заповедник вокруг и интернет работает. Теперь главное – не заразиться. Вот только как я аванс отдавать буду?

– И в школу не нада-а-а… – мечтательно пропел Ванька.

– Немного поспать, немного подремать, немного сложа руки полежать, – и придет, как путник, бедность твоя… – глядя в окно пробормотал Саша.

– Это ты о чем? – не понял Леха.

– Это не я. Это Царь Соломон о моей гостинице, которая осталась без присмотра.

Петр, хмурясь, копался в смартфоне. Саша критически осматривал запасы спиртного. Лена звонко хлопнула ладонью по столу:

– Мужики! Вы что – правда, тут осесть решили? А если этот карантин до лета не снимут? У нас сын в Питере и родители…

– Что ты предлагаешь? – Петр отложил смартфон. – Мы уже все попробовали. С боем прорываться?

– Ну-у… есть же какие-нибудь горные тропы, сельские дороги…

– Наверное, есть. Даже наверняка есть. Я же карту туристическую покупал несколько лет назад. И спутниковые снимки на Google можно посмотреть.

– Мишугене, – вмешался Саша, – вы что, по полям с чемоданами попретесь?

– Так они же на колесиках, – весело заметил Ванька.

– Документы в карманы – и пойдем! – снова хлопнула ладонью по столу Лена.

* * *

Остатки продуктов отдали Лехе с Ванькой.

– Не беспокойтесь, – успокаивал Леха, – в первые сутки мы их есть не станем. Вдруг вас назад вернут. Я бы тоже с вами пошел, но сами понимаете – с ребенком ночью, по полям…

– Запомни меня веселым, – зло сказал Саша.

– Я про тебя еще фильм сниму. «Еврейский партизан в горах Болгарии».

Ночью подморозило, но Саша сразу взял такой темп, что шагать было даже жарко. Петр расстегнул куртку, но спина все равно намокла под теплым компрессом рюкзака. Вещей в дорогу взяли по минимуму: документы, зарядки для телефонов, смена белья, зубные щетки и бутерброды. Ракию разлили по фляжкам. Воду решили с собой не тащить – родников в округе хватало.

Около нижней станции подъемника темп пришлось снизить – здесь горели фонари, и был риск нарваться на полицейский патруль. Пробирались, прячась в тени за ларьками и припаркованными автобусами. Ярко освещенный мост через речку Глазне перебегали по одному.

Полицейская сирена пронзительным щелканьем прорезала ночную тишину. Вдали, на набережной зажглась и замигала «люстра» на патрульной машине. Петр испуганно оглянулся – огромная парковка у подъемника и залитые светом мост и улица не оставляли шанса спрятаться.

– Вниз! – коротко скомандовал Саша и взобрался на парапет.

– Куда? – испуганно спросила Лена.

– Да прыгайте же! – крикнул Саша и решительно шагнул в темноту журчавшей где-то внизу реки.

Судя по шороху мелких камней, в воду он не упал. Полицейская сирена верещала пока что далеко, но, судя по нарастающей громкости, машина двигалась в их сторону.

– Быстрее, – задался его голос из темноты, – тут не высоко.