Ермак. Отряд - Игорь Валериев

Одевшись в чистый и отглаженный мундир со всеми регалиями, отправился в резиденцию, где в очередной раз убедился, что жизнь – череда белых и черных полос. Моё, как я уже считал, место в полку Печёнкина час назад занял Генерального штаба подполковник Ладыженский, прибывший рано утром в Благовещенск. Сопливых вовремя целуют, однако. Эта новость абсолютно не прибавила мне настроения, как и последующие похороны погибших казаков и сотника Резунова.

В резиденцию после печальных событий и поминального обеда вернулся вместе с остальными офицерами-генштабистами около пяти вечера. Из-за сильнейшей жары военный совет Грибский устроил на балконе своего дома. На нем присутствовали три генерала – Грибский, Суботич и Александров, нас пятеро – генштабистов-разработчиков боевого приказа и плана, к которым добавился подполковник Ладыженский, начальник всей артиллерии полковник Севастьянов, отрядный инженер-полковник Шефер, полковник Печёнкин, председатель Войскового правления полковник Волковинский и исполняющий обязанности коменданта отряда войсковой старшина Сотников.

Капитан Самойлов зачитал боевой приказ, на карте объяснил порядок действий частей и подразделений. Уточнение деталей заняло ещё около часа, после чего участники совещания разошлись по своим местам – готовиться к переправе и бою, а кто-то – прикрывать эти действия.

В городе уже знали, что готовится нападение на Сахалян и Айгунь, но точные сроки и порядок боевых действий не были известны никому, кроме участников военного совета. Тем не менее большая группа жителей города решила направиться в станицу Верхнеблаговещенскую, правильно предположив, что из-за имеющихся там двух островов на середине реки это самое удобное место для переправы. Задействовав силы полиции и солдат запасного полка, пришлось данную экскурсию прекратить, а потом и перекрыть все дороги из города, что вызвало недовольство горожан.

Почти три недели под обстрелом и бомбами довели нервы обывателей до последней степени психологической напряжённости. Достаточно было какого-то пустяка, чтобы то здесь, то там в городе вспыхивали ссоры, драки. А здесь родные защитники не пускают посмотреть, как ворога громить будут. Утихомирить горожан удалось только благодаря тому уважению, которым пользовался у населения полицмейстер Батаревич. Леонид Феофилактович нашёл нужные слова, чтобы успокоить горожан, заставить их разойтись и не мешать передвижениям войск.

Тем не менее в эту ночь мало кто спал в городе. Хотя ещё восемнадцатого числа ополчение и дружины были распущены, а выданное им оружие вернулось на войсковые склады, поздно вечером на берегу в окопах и ложементах собралось множество народу. Кто-то пришёл со своим личным оружием, но большинство – для того, чтобы наглядно убедиться в том, что сегодня ночью Сахалян падёт и осада с города будет окончательно снята.

Кто распустил такой слух, выяснить впоследствии так не удалось. Но из-за него, вместо того чтобы выспаться, раз уж в боевую и резервную части войск попасть не удалось, мне пришлось всю ночь провести на берегу, составив компанию полковнику Волковинскому и полицмейстеру Батаревичу. Тем также пришлось выгнать своих подчиненных в окопы для поддержания порядка на берегу.

Едва забрезжил рассвет, на китайском берегу на возвышенности Маньчжурской пади в нескольких верстах от Верхнего Сахаляна раздалась частая ружейная стрельба, заставившая проснуться всех находившихся в окопах и ложементах и присоединиться к тем, кто не спал и наблюдал за вражеским берегом. Многие горожане начали вылезать из окопов, чтобы постараться рассмотреть, что же там такое происходит.

Буквально в это же время раздался пароходный гудок, и народ обратил своё внимание вниз по реке. Из устья Зеи в Амур входил «Сунгари», за ним следовали «Селенга», «Михаил» и «Гражданин». Едва пароходы вошли в Амур, как с того берега был открыт бешеный оружейный огонь, к которому скоро присоединилась и вражеская артиллерия. Народ, повылезавший из окопов, быстро попрыгал назад. Вскоре ответила наша артиллерия, а запасники и жители с остервенением стреляли по противоположному берегу из всего, что имели в своих руках как оружие.

Казалось, что оба берега вспухли облаками сгоревшего пороха, а между ними по водной глади в фонтанах разрывов шли четыре парохода, при этом блиндированные «Селенга» и Сунгари» прикрывали своими корпусами два других парохода. Все четыре судна вели огонь из тех небольших орудий, которые удалось на них установить. Картина была фееричной и страшной.

По энергии и силе огня из китайских ложементов и окопов напротив Благовещенска можно было судить, что, несмотря на раннее утро, силы там сконцентрированы значительные.

– Господа, могу сказать, что задумка Константина Николаевича удалась. Судя по тому, как ведут себя китайцы, они даже не предполагают, что наши основные силы уже заходят к ним в тыл и во фланг, – произнёс полковник Волковинский, опуская на грудь бинокль. – Лишь бы Деан Иванович теперь не подвёл. А речники молодцы! Под каким огнём идут и не сворачивают! Герои!

«Да уж, не хотелось бы мне быть на их месте, – подумал я, глядя, через какой ливень ружейного свинца продвигаются пароходы. – Хорошо хоть, из бомб и гранат им вроде бы ничего до сих пор не прилетело».

Между тем пароходы, пусть медленно, но верно прошли мимо городской набережной и двинулись дальше вверх по реке. Огонь с обеих сторон постепенно затухал.

Я достал часы, открыл крышку и посмотрел на стрелки: «Однако! Больше двух часов пролетело, пока пароходы вышли из устья и скрылись за изгибом реки. Десяти вёрст не будет, а как, оказывается, они долго шли. Хотя показалось, что и получаса не прошло. В бою всегда так, либо время тянется невыразимо долго, либо пролетает так быстро, что не понимаешь, что же ты делал все эти минуты или часы».

– Господа, что происходит? ! – отвлёк меня от мыслей Батаревич.

Я посмотрел в ту сторону, куда был направлен взгляд полицмейстера, и увидел, как у складских магазинов на Артиллерийской улице выстраиваются в одну линию восемь четырёхфунтовок и с той же стороны к окопам в рассыпном строю устремилось не меньше роты стрелков. А между домами Поповской улицы показалась ещё одна ротная колонна бойцов, выдвигающаяся к набережной. Несколько минут, и все восемь орудий одновременно рявкнули, а через несколько мгновений над китайским берегом в воздухе хлопнули разрывы шрапнели. Небольшая пауза, и снова дружный залп орудий, и новые разрывы шрапнели.

– Что происходит? ! – ещё раз спросил глава городской полиции.

– Думаю, его превосходительство генерал-майор Александров решил имитировать подготовку к переправе на противоположный берег от Благовещенска, чтобы отвлечь внимание от действий боевой части нашего отряда, – ответил полковник Волковинский. – Или случилось что-то такое, о чём мы не знаем.