Обречен на смерть - Тони Кент

– Может быть, – ответила Леви.

Она повернулась к присутствующим и повысила голос:

– Кстати говоря, я не хочу, чтобы о произошедшем узнали в прессе. Ни слова о том, как этот человек был убит. Ни слова.

Повернувшись обратно к Хейлу, Леви взяла его за руку и вывела в коридор. Она чувствовала легкий прилив благодарности за то, что он помогает ей в этом деле. Хейл был в ее команде уже три года. В рядах полиции не нашлось бы никого, кому она доверяла бы больше.

– Нет, Стив. Дело не в распятии, – сказала она тихим голосом, едва отличимым от шепота. – Дело в том, кто этот человек. Точнее, кем он был.

– Вы его знаете? Кто он?

– Филипп Лонгман. Бывший лорд главный судья.

Леви видела, как от лица Хейла отхлынула кровь. Имя явно было так же знакомо ему, как и ей. В чем она и не сомневалась.

Должность лорда главного судьи делала ее обладателя невероятно влиятельным, что совпадало с желаниями Филиппа Лонгмана, который предпочитал их не сдерживать. За восемь лет в этой должности он вынес множество самых противоречивых приговоров современности. Приговоров, ознаменовавших крах многих как криминальных, так и террористических организаций. Изувеченное тело, пришпиленное к стене спальни, принадлежало некогда одному из самых влиятельных лиц британского истеблишмента.

– Нас ждет кошмарное политическое давление, – продолжила Леви. – И такой же список подозреваемых. Лонгман нажил себе немало врагов, а у многих ублюдков хорошая память.

Хейл кивнул, но ничего не ответил, пока Леви смотрела в открытую дверь на труп Лонгмана.

Ничто в этом жалком бледном теле не указывало на человека, который когда-то обладал высоким статусом. Человека, чье шокирующее убийство захватит первые полосы всех газет. И чьего убийцу предстоит найти Леви.

Нельзя было терять ни минуты.

Пять

Тюрьма Уандсворт почти не изменилась за семнадцать лет, минувших с первого посещения ее Майклом Девлином. Само здание датировалось 1850 годом, и на его монументальном фасаде отразился каждый день прошедших двух столетий.

Внутри оно казалось менее мрачным и более современным, но ненамного. Зона ожидания, которой пользовались и адвокаты, и обычные посетители, являла собой неудачную смесь аскетизма и обветшалости. Жесткие металлические скамейки не могли предложить никакого удобства тем, кому не повезло на них сидеть, а крашенные лет десять назад желтые стены до сих пор считались «годными».

Та же самая халатность характеризовала и шкафчики для хранения ценных вещей посетителей. Несмотря на то что они были слишком маленькими, ненадежными и в большинстве случаев сломанными, никто и не думал их поменять или хотя бы починить.

С тихой улочки в здание вела каменная лестница, существовавшая с момента постройки. Все посетители любого из 1900 узников должны были подняться по этим старинным ступенькам и пройти через зону досмотра, отделявшую обитателей тюрьмы от свободы, царившей за ее стенами.

Недавнее присуждение Майклу звания королевского адвоката, которого удостаивались только самые лучшие барристеры [1 - В Соединенном Королевстве есть два вида адвокатов: барристеры и солиситоры. Барристеры стоят выше солиситоров, только они имеют полномочия выступать в суде. Солиситоры в основном занимаются бумажной работой. ], не стало основанием для исключения. Казалось, будто впервые он посетил тюрьму Уандсворт целую вечность назад, когда ему было двадцать два и он только-только выпустился. Тогда Майкла удивило, что ему пришлось пройти столь же скрупулезный досмотр, что и обычным посетителям. На какое бы особое обращение к адвокатам он не рассчитывал, ожидания не оправдались: никто не пропустил его просто так, дружески кивнув и подмигнув.

Никто не пропустил его просто так и теперь.

– Вы к кому?

Сидевший за высоким столом на входе тюремный служащий средних лет сразу перешел к делу. Никаких приветствий. Никакой вежливой беседы.

– К Саймону Кэшу.

Эндрю Росс, солиситор Саймона Кэша, ответил на вопрос за них обоих, протягивая официальное письмо, адресованное управляющему тюрьмы ее величества Уандсворт. Письмо называло Майкла и Росса барристером и солиситором и подтверждало, что у них назначена консультация с клиентом на 09: 30 утра.

– Удостоверения?

Майкл и Росс достали из кошельков удостоверения личности и молча предъявили их служащему. Через несколько секунд им вернули документы и кивком пригласили пройти.

– Ключи, деньги, телефоны. Все как обычно, – потребовала другая служащая. Женщина, моложе своего коллеги и стоящая, а не сидящая. Она была следующей остановкой на конвейере досмотра.

Пока она говорила, через стол скользнул маленький черный поднос и быстро наполнился предметами. Кошельком, ключами, монетами из карманов Майкла. То же самое выложил и Росс, добавив сигариллы и зажигалку. Каждый оставил при себе толстую папку, содержащую основные материалы по делу Саймона Кэша, блокнот и ручку.

Черный поднос был помещен в шкафчик с тонкими стенками возле стола. Ключ от шкафчика – единственный предмет, который им разрешалось пронести с собой помимо вышеперечисленного, – передали Россу.

Третий пункт досмотра находился на противоположной стороне зоны ожидания. Большой рентгеновский аппарат под управлением еще двух служащих был настолько видавшим виды, что дышал на ладан. Без сомнения, когда-то он считался чудом техники и вызывал лютую зависть у всех аэропортов страны. Но государственное финансирование вот уже несколько десятилетий сокращалось. Служба досмотра в аэропортах давно догнала, перегнала и оставила Уандсворт далеко позади. Все, что теперь перепадало тюрьмам, – это допотопные рентгеновские аппараты да изредка металлоискатели.

Путь к аппарату преграждала длинная металлическая скамейка. Она была поставлена, чтобы обеспечить посетителей дополнительным сиденьем, когда их было слишком много, но сегодня, когда зона ожидания пустовала, ее расположение казалось крайне неудачным. Майкл со своими 185 сантиметрами был достаточно высок, чтобы не обходить непреднамеренно вставшее на его пути препятствие. Он его просто перешагнул. Росс был ниже, ему пришлось идти в обход.

– Кладите все на поднос, потом становитесь здесь, – зачитал свою мантру третий служащий.

«Уничтожение души, – подумал Майкл. – Этих бедолаг превратили в роботов».

На этот раз черный поднос был больше. По одному на каждого. Майкл положил на него все разрешенные предметы вкупе с поясом, пиджаком и часами. Потом поместил поднос на потрепанную ленту и подождал, когда она с трудом тронется с места.

Пока Майкл стоял спиной к Россу, медлительность аппарата дала ему время подумать. Поразмыслить – не в первый раз – о том, почему он вообще здесь оказался.