Смерть и немного любви - Александра Маринина

Девушка остановилась и с любопытством посмотрела на него. Она была ровесницей Элены, но выглядела старше, возможно, оттого, что в ней не было девичьей грации и легкости, зато были по меньшей мере восемь, а то и все десять лишних килограммов веса. А может быть, дело было в слишком грустных глазах и слишком серьезном взгляде.

– Меня зовут Юрий Викторович, я из уголовного розыска, – представился Коротков. – Я могу с вами поговорить?

– А в чем дело? – испугалась девушка. – Что я сделала?

– Ничего, – как можно приветливее улыбнулся он. – Я хочу поговорить о вашей подруге Элене. Можно?

– Господи, что с ней?

– Да ничего с ней не случилось, не волнуйтесь. Давайте присядем. Или вы хотите пройтись?

Катя задумалась, потом нерешительно переложила сумку в другую руку.

– Я бы погуляла, но у меня книги… Сумка тяжелая.

– Я понесу. Давайте.

Коротков подхватил сумку и удивился ее тяжести. Конечно, девушка не выглядела хрупкой и слабенькой, но вес сумки с книгами был все-таки солидным.

– Как ваш субботний зачет? – поинтересовался он как бы между прочим. – Сдали?

– Какой зачет? – удивилась Катя.

– А разве вы не сдавали в субботу зачет?

– Нет. С чего вы взяли? У нас по субботам вообще нет занятий.

– Извините, значит, я что-то напутал. А где вы были в субботу?

Возникшая пауза Короткову не понравилась. Катя молча шла рядом с ним, поддевая носком туфельки пустую картонную упаковку из-под сока.

– Я жду, – напомнил он. – Где вы были в субботу, Катя?

– Дома. А что?

– И чем вы занимались?

– Послушайте, Юрий Викторович, вы сказали, что хотите поговорить со мной об Эле. А вместо этого интересуетесь, что я делала в субботу дома. Какое отношение это имеет к Эле?

– Самое прямое. Я хочу понять, почему вы не были на ее бракосочетании. Поэтому я и спрашиваю, какие такие неотложные дела заставили вас остаться дома. Ведь Элена ваша близкая подруга. Она приглашала вас поехать в загс?

Катя молча кивнула, упорно продолжая толкать перед собой картонную коробочку.

– Почему же вы не поехали?

– Не захотела.

– Почему, Катя? Пожалуйста, не заставляйте меня вытаскивать из вас ответы клещами. Совершено преступление, я собираю необходимую для раскрытия информацию, а вы ведете себя как ребенок. Нельзя же так. Вы взрослый умный человек, вы можете мне помочь, так помогите же.

– Вы, наверное, хотели сказать мне комплимент, – криво улыбнулась она. – Но, знаете ли, иногда лучше быть маленькой дурочкой, чем взрослой и умной.

– Что значит «лучше»? Для чего лучше?

– Выгоднее.

– То есть?

Катя снова умолкла. На этот раз пауза была еще дольше. Наконец она сказала:

– В субботу я осталась дома, потому что не хотела ехать на Элину свадьбу. Этого достаточно?

– Нет, Катя. Этого недостаточно. Я прошу вас объяснить, почему.

– Потому что мне не нравится ее семья. Они очень высокомерные и самодовольные. Я плохо себя чувствую в их обществе. Теперь достаточно?

– Скажите, а жених Элены вам нравится?

– Жених как жених. – Она пожала плечами. – Почему он должен мне нравиться? Пусть он Эльке нравится.

– А в его обществе вы чувствуете себя хорошо, или он такой же, как ее родители?

– В его обществе я себя не чувствую. Никак.

– Почему?

– Потому что я не бываю в его обществе.

– Вы что же, даже незнакомы с ним?

– Почему, знакома.

– Как вы считаете, что он за человек?

Снова неопределенное пожимание плечами.

– Почему вы меня об этом спрашиваете? Спросите у Эли, она его лучше знает.

– Спрошу, – пообещал Коротков. – Но я хотел бы услышать ваше мнение.

– У меня нет мнения. Пожалуйста, Юрий Викторович, давайте будем говорить об Эле, а не о ее женихе.

– Вам неприятна эта тема?

– Да нет, просто про Элю я знаю все, а про него ничего сказать не могу.

– Катя, вы знаете, почему не состоялась свадьба?

– Эля сказала, в загсе девушку какую-то убили…

– А про письмо она вам рассказывала?

– Рассказывала.

– Как вам показалось, она была очень напугана этим письмом?

– Очень.

– У нее не возникло мысли отказаться от регистрации брака с Турбиным после этого письма?

– Она же поехала в загс на следующий день…

– Но то было на следующий день. А в пятницу, сразу после получения письма?

– Не знаю. После получения письма в пятницу она мне не звонила. Я узнала о нем только вчера, в воскресенье. Но думаю, что ее мамочка воспользовалась этим посланием и провела с Элькой воспитательную работу. Тамиле Шалвовне Турбин не нравится. Она, наверное, счастлива, что они не поженились.

– А что Тамила Шалвовна имеет против него?

– Не знаю, это вы у нее спросите. Просто Элька всегда ужасно расстраивалась из-за того, что мать ее не одобряет.

– Расстраивалась, но замуж выйти все-таки решилась, – заметил Коротков.

– Она сильно влюблена. Тут уж не до материнского благословения.

– Катя, как вы думаете, кто мог написать Элене это письмо с угрозами?

– Не знаю.

– И никаких предположений?

– Ну… Сама Тамила могла, с нее станется.

– Вот как? Это любопытно. Ваше предположение чисто интуитивное или оно основывается на каких-то фактах?

– Нет у меня никаких фактов. Просто я знаю: Тамила по трупам пойдет, если ей надо.

– А ей надо?

– Не знаю. Может, она не хочет, чтобы Валера вошел в их семью. Знаете, денежные мешки всегда берегут свой клан от посторонних, особенно от нищих посторонних. А Тамила и Иштван – снобы, каких свет не видел.

Валера… Нищий… Любопытно. Особенно если речь идет о человеке, с которым едва знакома. Что-то слишком часто она повторяет «не знаю», хотя должна бы знать. Ведь она с семьей Бартош знакома много лет. Странная девушка эта Катя.