Тень в комнате с портретом - Натали Доусон

– У троих из них будут собственные горничные, дорогой, – вздохнула миссис Лофтли, больше раздосадованная пронырливостью мисс Фридделл, вечно сующей нос в чужие дела, нежели необходимостью хорошенько протопить комнаты, приготовленные для дам-благотворительниц. – К тому же ветер скоро поменяется, дожди станут более редкими, и все сразу почувствуют себя лучше. Мы уже пережили самые тяжкие октябрьские дни, и тебе это прекрасно известно! Даже наша Кэти, непривыкшая к необыкновенно сырой осени, уже почти не кашляет и скоро сможет рисовать!

– Надеюсь на это, – сказала Кэтрин. – Я бы хотела изобразить мост через Кром и листья, кружащиеся на поверхности воды, пока от них еще хоть что-то осталось!

Она не сказала своим родственникам, как предвкушает создать целую серию карикатур на дам-попечительниц и показать их своей дорогой старшей подруге, миссис Дримлейн.

Старая дама уже много лет постоянно проживала в «Охотниках и свинье» после того, как в семье ее сына произошло несчастье, надолго рассорившее ее с сыном Ричардом. Лишь несколько месяцев назад ошеломляющая правда о событиях пятнадцатилетней давности раскрылась [3 - См. роман «Зал фей». ], и мир был восстановлен, но пожилая леди не захотела менять ставший привычным образ жизни. В поместье сына она стала бы скучать по бесконечной смене лиц, маленьким происшествиям и городским сплетням, которыми была наполнена ее жизнь в «Охотниках и свинье».

Кэтрин подружилась с миссис Дримлейн сразу после того, как приехала из своего родного Стоунфолла на попечение дядюшки, и была очень признательна старой леди за некоторые жизненные уроки. А старушка от души радовалась ее успехам в рисовании, не забывая при этом наблюдать за тем, как Кэти взрослеет и учится замечать в людях то, что порой скрыто от поверхностного и неопытного взгляда: корыстолюбие, зависть, потворство низменным страстям. Рисунки мисс Хаддон чаще всего высмеивали высокомерие, глупость, алчность, некоторые из них очень забавляли миссис Дримлейн, но ей, как и отцу Кэтрин, неодобрительно относящемуся к любимому жанру дочери, хотелось бы видеть более глубокие работы, говорящие о зрелости суждений девушки и желании привнести в этот мир больше красоты.

Миссис Дримлейн, однако же, тоже покинула Кэтрин, невзирая на всю привязанность к юной подруге и к своей любимой гостиной, за преобладание в оформлении которой зеленого цвета получившей название «Зал фей».

– Ну нет, моя дорогая, нашествие этих дам на «Охотников и свинью» я не вынесу! – решительно заявила миссис Дримлейн на следующий же день после того, как мистер Лофтли сам объявил ей о скором визите гостей из Бата. – Ты же знаешь, я терпеть не могу мисс Фридделл и ее гусынь, хотя и признаю, что их деятельность порой оказывается полезна. Пусть они проводят свои заседания в приходском доме и разоряют твоего дядюшку на рождественские увеселения, но терпеть их здесь, на пороге моей гостиной! Уволь меня от этого, дорогая! Они наводнят Зал фей своей болтовней, и нам с тобой уже не удастся спокойно выпить чаю у нашего камина. Тебе придется справляться с ними без меня, малиновка!

Заметив, что круглое личико Кэтрин вытянулось, старая дама ласково сжала ее руку.

– Ну-ну, милая, они пробудут здесь лишь несколько дней, а после их отъезда мы с тобой будем с удовольствием обсуждать все то, что ты увидишь и услышишь, осуждать их недостатки и радоваться, что мисс Фридделл в ближайшие пару месяцев не переступит порог «Охотников и свиньи». А еще ты ведь наверняка изобразишь каждую из них в виде какой-нибудь совы или курицы, и мы вдоволь посмеемся над их крючконосыми лицами, старомодными шляпками и манерой говорить так, словно их устами вещает сам Господь!

Кэтрин была вынуждена согласиться, что грядущие развлечения стоят того, чтобы потерпеть немного в ближайшее время. И миссис Дримлейн отбыла в поместье своего сына – ее невестка тоже слегла с простудой, и маленьким Дримлейнам потребовалось внимание бабушки, да и хозяйственные заботы нельзя было оставить без внимания. Кэти была рада, что почтенная леди воодушевилась, чувствуя себя полезной, но сама она еще больше ощущала свое одиночество теперь, когда вечерами ей совсем не с кем было поболтать, пусть даже ее сил хватало лишь на четверть часа.

С тетей и дядей Кэтрин говорила все больше о вещах практических, касающихся управления гостиницей, а сближаться с несколькими другими постояльцами у нее не было никакого желания. В это время года через Кромберри проезжали, главным образом, торговцы, люди более или менее респектабельные, но поглощенные своими делами и весьма скучные, на взгляд восемнадцатилетней девушки.

Время визита гостей приблизилось, и Кэтрин уже почти ждала появления всех этих почтенных старых леди на пороге «Охотников и свиньи», когда миссис Фридделл явилась не только с очередной инспекцией, но и с очередной поразительной новостью.

Миссис Лофтли ненадолго покинула свою спальню, чтобы проводить гостей – пожилую вдову и ее компаньонку, которые останавливались в «Охотниках и свинье» еще задолго до того, как мистер Лофтли купил гостиницу у прежнего владельца. Поблагодарив этих дам, выбирающих их гостиницу, несмотря на все ходящие о ней слухи, миссис Лофтли присела передохнуть на диване в холле. Кэтрин, обрадованная тем, что ее одиночество прервано, только начала читать тетушке письмо, полученное от отца, доктора Хаддона, как дежуривший у дверей лакей распахнул их перед мисс Фридделл.

И тетушка Мэриан, и Кэти сразу заметили сконфуженный вид почтенной дамы, но вежливость не позволяла им задавать вопросы. Пришлось подождать, пока мисс Фридделл устроится на диване, Эндрю отправится отдать распоряжение кухарке относительно чая, а горничная унесет зонтик и пелерину гостьи для просушки.

Лишь после всех этих дел мисс Фридделл сообщила то, из-за чего она лишилась привычного самообладания. В доме викария самым прискорбным образом протекла крыша! Хуже того, дождевая вода нашла себе путь именно в гостевые спальни!

Викарий Фридделл уже распорядился о ремонте, но принимать гостей в его доме нынче было решительно невозможно!

– Это так прискорбно, дорогая миссис Лофтли! – Одышка не мешала мисс Фридделл говорить громко и быстро. – Кто бы мог подумать! Мы с братом родились в этом доме, и я ни разу, с самого детства, не слышала о том, чтобы крыша требовала ремонта! Мой покойный отец, преподобный Сэмуайз Фридделл, очень гордился тем, какой крепкий и удобный дом предоставил ему приход! И вот теперь, подумать только, в половине комнат второго этажа течет с потолка! Люди, слабые духом, впали бы в отчаяние, но только не я и не мой брат! Его кабинет, к счастью, находится внизу, и бесценные книги и сборники проповедей не пострадали. Но мои лучшие пуховые одеяла потребуется сушить неделю, не меньше! Я уже приказала постелить их в гостевых спальнях, ах, что мне стоило подождать еще день или два! И, разумеется, потолки теперь необходимо побелить заново! Но сперва нужно починить крышу!