Ну, ребята, вы попали - Александра Маринина

Д у х: Минутку, минутку, какая такая Наташа? Соседка, что ли? Да нет, соседку по-другому зовут. Кто такая Наташа? Не знаю я никаких Наташ! И как Скуратов здесь оказался? Неужели она ему из больницы позвонила? А номер телефона где взяла? И почему у Сашки помада на лице? И вообще, как он посмел, я еще не умер, а он уже ручонки свои загребущие к моей жене протягивает! Она же еще не вдова пока…

С к у р а т о в: Интересно, Лёлька, ты уже вдова или еще нет?

О л ь г а: А какая разница?

С к у р а т о в: Не знаю, говорят, есть разница. Я никогда с вдовами… это самое… не пробовал.

О л ь г а: Что, не терпится попробовать?

С к у р а т о в: Ну да. И вообще, мы с тобой сто лет не виделись. Я соскучился.

О л ь г а: Саня, мы виделись во вторник, а сегодня суббота. Всего четвертый день пошел.

С к у р а т о в: Какая ты неромантичная…

Д у х: То есть как это они виделись во вторник? С чего это они виделись во вторник? И почему я об этом ничего не знаю?

О л ь г а: Зато я практичная. И сейчас думаю не о романтике, а о том, что приготовить для праздничного ужина.

Ольга уходит в глубину сцены, где расположена кухня. Скуратов садится на диван, листает газету.

Д у х: Она думает о том, что приготовить на ужин… А как же я? Она что, обо мне вообще не думает? Я там лежу, понимаете ли, в реанимации, умираю, можно сказать, уже почти что умер, врачи там надо мной бьются из последних сил, а она даже и не думает обо мне… Вот стерва! Кстати, что она там насчет ужина-то сказала? Что ужин – праздничный? Это по какому такому случаю, интересно знать? Эй, красивенькая, ты тут? Ты смотри не уходи никуда, не бросай меня одного, а то я дорогу обратно не найду, когда возвращаться придется.

Звонит телефон.

О л ь г а: Саня, сними трубочку.

С к у р а т о в: Да, слушаю вас… Да-да… И как там дела? Есть надежда? Спасибо вам большое, я надеюсь, вы будете держать нас в курсе. Да, спасибо. (кладет трубку).

О л ь г а: Это из больницы?

С к у р а т о в: Да. Говорят, появились признаки улучшения.

О л ь г а: Ну-ну.

Д у х: Что «ну-ну»? Что «ну-ну», я тебя спрашиваю? Ты как реагируешь, уродина? Тебе сказали, что муж еще не умер, а ты?

С к у р а т о в: Он мужик крепкий, может, еще и выкарабкается.

Д у х: Вот! Не таков Емелин, чтобы сразу руки опускать! Я еще выкарабкаюсь, я вам еще покажу Кузькину мать. А то развели тут, понимаешь… Ужин праздничный, поцелуйчики в прихожей! Еще гостей каких-то назвали, которых я не знаю. Надо же, стоило только мне отвернуться – и все мои правила псу под хвост! Сколько раз я Ольге говорил: в мой дом могу входить только я. Ну и она, само собой. Никаких гостей, никаких родственников, никаких подружек ее дурацких чтобы тут и в помине не было! Я даже самых близких своих корешей сюда не приглашал, даже Скуратов – и тот ни разу здесь не был. А то придут, понимаешь, натопчут, грязь нанесут, а у меня – паркет натуральный, ковры. Трогать начнут все подряд, руки не помоют. Унитазом моим будут пользоваться… Терпеть этого не могу. Да, я такой, я брезгливый, а ты, коль живешь на мои деньги, изволь с этим считаться. Вот так-то!

С к у р а т о в: Тебе помочь, Лёля?

О л ь г а: Не нужно, Санечка, я сама все сделаю. Ты отдохни пока, с мыслями соберись. У нас впереди много дел. Похороны, поминки… Надо все продумать, организовать.

С к у р а т о в: И то верно.

Д у х: Ты смотри, какая картинка разворачивается! Ну ребята, вы попали! То есть вы так попали, что вам даже в страшном сне не снилось. Правильно Сашка говорит, я мужик крепкий, через пару дней меня из реанимации в общую палату переведут, начнете вы ко мне с визитами бегать, вот тут-то я вам и покажу! Вы-то думаете, что я ничего про ваши шашни не знаю, будете мне минеральную водичку и апельсинчики таскать, смотреть на меня невинными глазками и заботливо спрашивать, как я себя чувствую, а я-то все знаю, все, все, все! И буду вами вертеть, как захочу, а вы под мою дудку плясать станете – и сами не заметите. Нет, дорогие мои, не родился еще человек, который меня бы перехитрил. Черт возьми, как вовремя я умирать-то затеялся, а? Вот поумираю еще немножко, понаблюдаю за вами со стороны, а потом оживу, и начнется у вас такая жизнь, что небо с овчинку покажется! Вот так-то.

Скуратов расхаживает по комнате, рассматривает безделушки на пол ках, берет, вертит в руках.

С к у р а т о в: Это кто покупал?

О л ь г а(из кухни): Ты о чем?

С к у р а т о в: О вазочке с дурацкими цветочками.

О л ь г а: Емелин, кто ж еще! Привез из Греции.

С к у р а т о в: Надо убрать подальше это безобразие. Никакого вкуса!

Д у х: Чего это «никакого вкуса»? А мне нравится. Красивенькая такая вазочка, и цветочки симпатичные.

Скуратов убирает вазочку подальше, в глубину полки.

Д у х: Э, э, ты что делаешь? А ну поставь на место! Я кому сказал! Ты что в моем доме хозяйничаешь? Я еще не умер, а ты, понимаешь, тут свои порядки наводишь. Может, еще и не умру…

С к у р а т о в: Лёля!