Каждый за себя - Александра Маринина

И только теперь, глядя на раскрытый чемодан с ценностями, он понял, каким слепым дураком был все эти годы.

Решение он принял мгновенно, понимал, что времени у него непонятно сколько, может, много, а может, всего минут двадцать. Схватил фотоаппарат и методично отщелкал две пленки – хорошо, что купил по дороге. Игорь не надеялся на память и отдавал себе отчет, что не сможет запомнить, чего тут и сколько.

И оказался прав. Тетка, увидев его дома, страшно перепугалась, а Игорь весело щебетал, за обе щеки уплетал вкусный обед и вечером ушел к приятелю. А когда вернулся, в шкафу все было точно так, как до его ухода в армию. То есть совсем не так, как в тот же день несколькими часами раньше.

Фотографии он проявил и отпечатал сам, у приятеля, в ателье отдавать не рискнул, мало ли какие вопросы возникнут. И потихоньку, оставаясь в квартире днем, сделал по снимкам подробную опись обнаруженного богатства. А через год, уже демобилизовавшись, дождался, пока тетя Аня и Вера уедут на несколько дней на дачу, и устроил дома форменный обыск. Нашел все тайники и тщательно сверил имущество по описи. За год ценностей поубавилось, причем весьма прилично. По его прикидкам, этих денег хватило бы на квартиру и машину.

Игорь не был жадным и не стал морочить себе голову вопросами, на что потрачены деньги, на шмотки или на любовников. Какая разница? Важно другое: его много лет обманывали. Алчная тетя Аня скрывала от него, что от родителей осталось большое наследство, и тратила его исключительно на себя и свою дочь. Она стремилась к тому, чтобы Игорь находился в полном ее подчинении и не смел слова вякнуть или о своих правах заявить, не смел вопросы задавать и вообще ничего не смел. Она таким его воспитывала. И, пожалуй, почти воспитала. Хорошо, что все вовремя открылось.

С того дня он стал регулярно проверять тайники и отмечать исчезновение то кольца, то браслета, то золотого слитка. Тетя Аня то и дело появлялась в новых шмотках, ездила с любовником за границу, устраивала в ресторанах шумные и многолюдные празднования своего дня рождения и дня рождения Верочки, при этом с ясными глазами уверяла, что все это совсем недорого и оплачено ее любовником или ею самой с какой-то невероятно большой премии в связи с удачным завершением совместного с иностранной фирмой проекта. Хотя Игорь точно знал, что она врет, но уличить ее во лжи не мог. С этим надо было что-то делать. А что – он не знал. Слишком силен был эффект теткиного воспитания: он ненавидел ее, но сказать вслух не смел ни слова.

Он начал всерьез подумывать о том, чтобы убить ее. Но судьба помогла, отвела от греха, послала тете Ане болезнь лютую и скоротечную. Так что не вышло у нее ничего. Пока Игорь был маленьким, она не могла тратить деньги слишком расточительно, все-таки при советской власти такие фокусы не проходили, так что до начала девяностых потрачено было совсем немного. А уж когда дикий капитализм начался и никто ни у кого ничего не спрашивал, трать сколько хочешь, тогда бы тете Ане и развернуться. Ан нет, всего-то три-четыре годика пожила она на неправедные денежки и отошла в мир иной.

Что она за это время успела, кроме как одеться с ног до головы и объездить с любовниками всю Европу, проживая в самых дорогих отелях и летая первым классом? Успела кое-что. Во-первых, продала однокомнатную квартирку в хрущевке и купила для Верочки хорошенькую «двушку», чтобы девочке было с чем замуж выходить. Отремонтировала ее и обставила. Дочери сказала, что подвернулся удачный обмен с совсем крошечной доплатой, а та и поверила, тоже ведь в рот матери смотрела и вякать не смела, тетя Аня именно потому так успешно произвела воспитательный процесс над племянником, что предварительно отработала методику на собственной дочке. Во-вторых, милая тетушка купила лично для себя и не скупясь обставила «трешку» в элитном доме, которую до поры до времени держала законсервированной и использовала только для интимных встреч. Предусмотрительной была, понимала, что Игорь рано или поздно женится и встанет вопрос о том, чтобы родственнички убирались по месту постоянной прописки. Или не женится, а просто повзрослеет настолько, что посмеет встать на дыбы. В квартире Игоря ей было удобно – центр, от метро близко, до работы добираться пятнадцать минут, а от нового ее жилья – все полтора часа выйдет, да и тайники с ценностями здесь, под рукой, а на новой квартире, даже если удастся все вывезти, хранить это богатство негде, не дай бог украдут, так что пока была возможность, тетя Аня изображала заботливую родственницу, без опеки которой парень немедленно пропадет, и съезжать не торопилась.

Игорь терпел и набирался сил для рывка. Он понимал, что должен переделать себя, создать себя заново, стереть из памяти и из души того послушного и безропотного мальчика, который НЕ СМЕЕТ. Не смеет подозревать и плохо думать о тете Ане, не смеет спрашивать и требовать ответа, не смеет залезть в тайники и все перепрятать, а потом смотреть на тетку невинными глазами и говорить, что не понимает, о чем речь, о каких ворах и каких ценностях.

Он всерьез занялся собой. И когда ему показалось, что он уже близок к поставленной цели, что еще чуть-чуть – и он ПОСМЕЕТ… Вот тут-то тетка и умерла. Очень кстати.

Дальше все было просто. Тактичная Верочка тут же переехала сначала к себе, в новую «двушку», а спустя год, после окончания всех юридических формальностей с наследством, в мамину «трешку». Похоже, она не меньше Игоря испытывала давление матери и страдала от него, потому что, осиротев, как-то на удивление быстро расцвела, похорошела, а через некоторое время, когда ей было уже хорошо за тридцать, и замуж вышла. Игорь был на свадьбе, веселился вместе со всеми и искренне радовался за сестру. Он не был злым, во всяком случае по отношению к Вере, и у него хватало ума понимать, что она точно такая же жертва тети-Аниной жадности и наглости, как и он сам. И жених Верочкин ему понравился, хороший мужик. Дай им бог счастья и любви, пусть живут в добре и согласии.

Однако же работа над собой, оказавшаяся ненужной с точки зрения борьбы с теткой, принесла Игорю немало пользы. Он внимательно и кропотливо пересмотрел всю свою жизнь и, к собственному удивлению, понял, что главным чувством, преследовавшим его с того момента, когда в его жизни появилась тетя Аня, было чувство униженности. А причиной этой униженности было то, то он НЕ СМЕЛ.