Один день мисс Петтигрю - Уинифред Уотсон

– Бедняжка, – мягко сказала мисс Лафосс. – В мою их всегда направлялось предостаточно.

– Я рада, – сказала мисс Петтигрю.

Мисс Лафосс тактично не обратила внимания на ее слезы.

– Так вот, – начала снова мисс Петтигрю.

– Только потому, что вы так прекрасно меня понимаете, – немедленно перебила ее мисс Лафосс. – Я сразу это почувствовала. Первое впечатление меня никогда не обманывает. Вот, подумала я, эта женщина никогда не подведет.

– Разумеется, – сказала мисс Петтигрю.

– Вот видите! Я ужасно виновата, я и так уже отняла у вас столько времени, но все же, не могли бы вы еще ненадолго остаться? Потому что Ник может появиться с минуты на минуту. Я была бы вам так благодарна!

– Остаться… – слабым голосом повторила мисс Петтигрю.

– Ну пожалуйста? – умоляюще сказала мисс Лафосс.

– Ну… если я могла бы быть еще чем-то полезна…

– Видите ли, Ник – опасный человек. Вот почему так важно, чтобы он не узнал про Фила. У него больше денег, чем у Фила. Больше влияния. И ему ничего не стоит устроить что-нибудь, что на Филе очень плохо отразится. Я не могу этого позволить. Это было бы совершенно нечестно. В конце концов, это моя вина. Фил вкладывается в мою новую программу. А Ник не хочет, он слишком ревнив. Пальцем о палец не ударит, чтобы помочь моей карьере. Чувства – это хорошо, конечно, но надо же и о карьере подумать. Понимаете, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Ник сделал Филу что-то плохое.

– Да, – согласилась мисс Петтигрю. – В самом деле.

– Я все знаю, Ник действительно неприятный тип, но когда он рядом, я сама не своя. Я пыталась, честно. Его не было три недели, и я прекрасно справлялась, и даже подумала – вот он, мой шанс от него избавиться, теперь или никогда. Поэтому мне так нужно, чтобы вы остались. Стоит мне оказаться с ним наедине, и все потеряно. И когда я дрогну – а я обязательно дрогну, – вы должны устоять.

Мисс Петтигрю перестала думать о первоначальной цели своего визита. Впервые за последние двадцать лет кому-то понадобилась она сама, а не ее скудные способности к обучению детей. Впервые за двадцать лет она была человеком, женщиной, а не заводной игрушкой. Опьяненная доверием, она готова была простить мисс Лафосс и куда более страшные грехи, чем… позволить влюбиться в себя двум молодым людям одновременно. Да, не более того. Теперь голос ее звучал предостерегающе, хотя и слегка неуверенно.

– Не могу сказать, что часто давала советы в подобных ситуациях, – сказала она, – но я все же значительно старше вас и почти гожусь вам в матери. То, что вы боитесь этого другого молодого человека, полагаю, облегчит разрыв с ним. Ведь не станет же он угрожать вам. Просто помните об этом.

– Я знаю, – грустно сказала мисс Лафосс. – Но вы все же не до конца меня поняли.

– Мне всегда казалось, что я достаточно восприимчива, – неуверенно сказала мисс Петтигрю.

– Разумеется, – согласилась мисс Лафосс. – Я не сомневаюсь, еще немного, и вы поймете.

Она наклонилась ближе.

– Знакомо ли вам это странное ощущение в груди, когда мужчина вас целует?

«Мне кажется, – метнулась мысль в голове у мисс Петтигрю, – я читала, что где-то в груди есть орган, реагирующий на лобзания. Или это в животе? Впрочем, неважно. Главное – ее успокоить».

– Не стоит отчаиваться, – слабо сказала она. – Насколько мне известно, ученые установили, что…

– Я и не отчаиваюсь, – перебила мисс Лафосс. – Я наслаждаюсь. В этом-то и дело. Мне от него не уйти. Он только смотрит на меня, и я уже таю и расплываюсь.

– Твердость духа… – с сомнением начала мисс Петтигрю.

– Я как кролик, а он – змея. Когда змея направляет взгляд на кролика, тот теряет волю. И никуда не движется. Ему не хочется двигаться, хотя он и знает, что это означает неминуемую смерть.

– Смерть!

– Или что-нибудь похуже, – подтвердила мисс Лафосс.

Она порывисто встала, вышла в спальню, вернулась с небольшим свертком, раскрыла его и поместила на колени мисс Петтигрю.

– Знаете, что это?

– С виду, – сказала осторожно мисс Петтигрю, – похоже на порошок от головы. Насколько я знаю, хорошо помогает также при болях в желудке и ревматизме.

– Кокаин, – сказала мисс Лафосс.

– О боже! Нет!

Мисс Петтигрю уставилась на невинно выглядящий порошок с ужасом, трепетом и восторгом. Белые рабыни, притоны адского разврата, красный плюш и мужчины с подозрительными черными усиками пронеслись безумным вихрем у нее в голове. Она оказалась в логове порока! Скорее, бежать, пока ее честь еще не затронута! Немедленно, впрочем, голос рассудка напомнил ей, что теперь уже вряд ли кому-нибудь придет в голову покуситься на эту драгоценность. Спасать нужно было не себя, а мисс Лафосс. И она ее спасет! Она вскочила, помчалась на кухню, опорожнила сверток в раковину и вернулась, сияя.

– Вот так! – сказала она запыхавшись. – Этот соблазн вам более недоступен. Но скажите, умоляю: неужели вы… позволили себе Пасть Жертвой Привычки?

– Нет, – сказала мисс Лафосс. – Даже не трогала. Майкл заметил бы. Мимо него и муха не пролетит. Если бы он узнал, вышиб бы из меня дух. В один прекрасный день и вышибет, не сомневаюсь. А потом найдет того, кто меня снабжает, и пришьет и его тоже.

– Майкл, – сказала мисс Петтигрю умирающим голосом. – Неужели еще один молодой человек?

– Да нет же, – торопливо ответила мисс Лафосс. – Скорее наоборот.

Она уставилась в огонь.

– Майкл, – пояснила она мрачно, – хочет на мне жениться.

– А!

– За этими мужчинами глаз да глаз, – добавила мисс Лафосс. – Иначе обернуться не успеешь, как уже стоишь перед алтарем. И тогда что?

С громким треском рухнули самые сокровенные убеждения мисс Петтигрю; вместе с ними рассеялось в прах ее наивное представление, что только мужчины стремятся избегнуть брачных уз; испарилось ее прежнее добропорядочное мировоззрение. «Я жила жизнью затворницы, – подумала она, – а за это время представительницы моего пола ушли далеко вперед. Пора наконец их догонять».

Она должна была бы сказать: «Но, дорогая, любовь порядочного мужчины – это сокровище», но вместо этого крепко сжала зубы. Нет. Женщина – это звучит гордо. Какой глупостью казалась ей теперь собственная решимость спасать мисс Лафосс! Мисс Петтигрю села прямее.

– Вы попали в точку, детка, – сказала она спокойно, уверенно и радостно.

– Что? !

– Американский жаргон, – пояснила мисс Петтигрю. – Это выражение я услышала в кино.

– Хм.

– Я так давно мечтала использовать жаргон. Изредка. Выпустить пар, так сказать. Но никогда не могла себе позволить. Вы же понимаете, когда рядом все время дети… Они могут услышать.