Кресло на чердаке - Наталья Александрова

Надежда обошла дом, остановилась в том месте, где Димыч прятал связку ключей, и огляделась по сторонам. Эта часть дома со всех сторон была окружена кустами и деревьями. Кроме того, от посторонних глаз ее закрывал забор. Так что соседи не могли видеть, куда Димыч прячет ключи. Да соседей сейчас и не было.

Внимательно рассмотрев окрестности, Надежда заметила в просвете между ветвями большого ясеня открытое окно в одном из домов. Причем этот дом находился от дома Александры Павловны довольно далеко и, судя по всему, был нежилой. Но если Надежда видит это окно, стоя возле тайника, значит, и из него могли увидеть, куда Димыч прячет ключи.

Вот как! Очень интересно…

Надежда Николаевна почувствовала настоятельную необходимость прогуляться по поселку. Она заперла двери дома на оба замка, взяла Рози на поводок и вышла за калитку. Рози очень удивилась – прежде ее почти никогда не пристегивали на поводок. Но прогулка есть прогулка, она радует любую собаку, и уговаривать ее не пришлось.

– Рози, веди себя прилично, – долго воспитывала ее Надежда, – помни, что ты собака интеллигентной хозяйки. Стало быть, никаких кошек, велосипедистов и собак мужского пола. Ты такая здоровая, у меня не хватит сил тебя удержать. Тебе надо бы кушать поменьше.

«У самой вес лишний! » – обиженно рыкнула Рози.

– Ох, верно, – вздохнула Надежда, и Рози тут же попросила прощения, лизнув ее руку.

Они прошли по улице и приблизились к тому самому дому.

Дом был довольно старый, одноэтажный, но с чердаком и венчавшей крышу квадратной башенкой, в которой и находилось окно, вызвавшее подозрение у Надежды. Впрочем, дом Александры Павловны, должно быть, был еще старше, но за ним следили – вовремя проветривали и протапливали, чинили то, что сломалось или прохудилось. Этот же был определенно нежилой. На нем виднелись разрушительные следы времени. Вагонка на стенах выцвела от дождей и солнца и утратила свой первоначальный цвет, крыша явно протекала, в окнах практически отсутствовали стекла, да и сами рамы перекосились, в заборе из штакетника зияли дыры, а участок зарос крапивой и бурьяном.

Надежда воровато огляделась. На улице не было ни души, из окон соседних домов никто не выглядывал, и она решилась. Найдя самую широкую дыру в заборе, Надежда Николаевна решительно пролезла в нее и потянула за собой Рози. Собака немного поупрямилась и даже негромко зарычала – видимо, не одобряла проникновение на чужой участок, но ссориться с Надеждой не захотела и нехотя последовала за ней.

Лиха беда начало!

Пройдя через густо заросший сорняками палисадник, Надежда поднялась на скрипучее крыльцо и, чтобы соблюсти хотя бы видимость приличий, постучала в дверь.

– Есть кто-нибудь?

Она прекрасно знала, что ей никто не ответит, но на всякий случай выждала полминуты. Что бы она стала делать, если бы кто-то отозвался, Надежда не знала. Может быть, попросила бы соли или спросила, как пройти в библиотеку. К счастью, ничего не произошло, и она решительно толкнула дверь, которая оказалась не заперта.

Дверь с ревматическим скрипом открылась, и Надежда шагнула в темноту. Впрочем, очень скоро ее глаза привыкли к полутьме и она разглядела помещение. Надежда оказалась в сенях – настоящих деревенских сенях, а не в приличной прихожей, как в доме Александры Павловны.

Рози вошла вслед за Надеждой и снова настороженно заворчала, шерсть на загривке приподнялась.

– Рози, девочка моя, что с тобой? – проговорила Надежда негромко и даже собственный голос показался ей фальшивым и подозрительным. Впрочем, она тут же взяла себя в руки.

Надежда пришла в этот дом, чтобы найти окно, из которого можно видеть тайник, – и она это сделает. К счастью, лестница, ведущая в башенку, была тут же, в сенях.

Надежда осторожно попробовала ногой первую ступеньку. Она скрипнула, но показалась достаточно прочной, и Надежда начала подниматься. Верная Рози последовала за ней, хотя было видно, что чувствует себя неуютно.

Преодолев два пролета, Надежда оказалась в башне. Впрочем, это слово было слишком громким для крошечной клетушки, в которой едва помещался источенный жучками деревянный стул. Теперь в ней едва поместились Надежда и Рози. В единственном окне не осталось ни одного стекла. Выглянув в него, Надежда увидела двор Александры Павловны и то самое место, где Димыч прятал ключи.

– Вот балбес! – вполголоса пробормотала Надежда.

Если бы это чудо в дредах не ленилось прятать ключи в тайник, то злоумышленник вряд ли сумел бы их достать. А так – заходи и бери, пока хозяйка в больнице, а Надежда еще не приехала. Что злоумышленник и сделал: достал связку, сделал копии ключей и положил связку на место. Димыч, естественно, ничего не заметил.

Надежда внимательно огляделась и сразу отметила один немаловажный факт, мимо которого наверняка прошел бы среднестатистический мужчина. Здесь было гораздо меньше пыли, чем она ждала. Нет, пыль, конечно, имелась – куда от нее денешься? – но не так много и не на всех поверхностях. Например, на подоконнике ее не было вовсе.

Надежда представила, как какой-то человек подходит к окну, облокачивается на подоконник, при этом стирая с него пыль, и смотрит на дом Александры Павловны. Она поставила себя на место этого неизвестного наблюдателя и встала в ту же позицию, упершись локтями в подоконник.

Рози то и дело поглядывала на Надежду, давая понять, что пора уже уходить из этого неприятного места.

– Подожди, девочка моя, – пробормотала Надежда. – Дай мне осмотреться, немного подумать…

Она снова выглянула в окно. Да, дом Александры Павловны отсюда виден, но разглядеть тайник с ключами трудновато – слишком далеко. Это невооруженным глазом трудно, мысленно поправила себя Надежда, а у того человека, который здесь стоял до нее, наверняка был бинокль. Ну, или подзорная труба. Через хорошую оптику можно увидеть мельчайшие подробности.

Надежда принялась рассматривать окно, при этом чуть пошевелилась и задела локтем за что-то острое. Она скосила глаза, по-прежнему не меняя положения, и заметила торчащий из рамы острый осколок, на котором трепетала толстая нитка горчичного цвета.

Ага!

Надежда насторожилась. Нитка была довольно новая и, судя по всему, висела на окне недолго – она еще не успела выцвести под воздействием солнца и дождя. Наверняка ее оставил здесь тот человек, который наблюдал за домом Александры Павловны.