Черный вдовец - Мика Ртуть

Чокнувшись, они выпили и, не сговариваясь, расселись за столом в кабинете.

– Отличное приобретение, Людвиг, – кивнул ему Герман. – Русская аристократка, дочь ученого генетика, с действующими мозгами и в курсе отцовских изысканий. Поздравляю! Почему ты молчал, что добыл сокровище? И какого демона рисковал переправлять ее по земле, а не порталом?

– Э… генетика? – Король перевел недоуменный взгляд с Германа на Людвига.

– Людвиг? – теперь недоумевал Герман.

А Людвигу очень хотелось схватиться за голову и этой же головой побиться об стенку. Какие еще сюрпризы преподнесет ему драгоценная супруга?

– Еще какое сокровище, – вздохнул он. – Только она не из Руссии, Герман, а из России. Это другой мир, очень похожий на наш. Если она не врет, то у них нет магии, зато очень развита наука. Мобили там штампуют на фабриках.

– Ты… ты… – Герман схватился за голову, немножко покачался, зажмурившись, а потом налил себе еще бокал рейнского и выпил залпом, безо всякого уважения к букету. – Ты идиот, друг мой. Крайне везучий идиот. Рассказывай.

Людвиг вкратце пересказал: портал, женитьба, преображение чучела в аристократку.

– Ты сам ее видел.

– Видел. Возьму ее к себе в отдел. Будет тебе, раздолбаю, конкурентка.

– Она некромантка? ! Но почему я не увидел? – Людвигу чуть не поплохело.

– Да нет, все не настолько сахарно. Магического дара в ней ноль целых ноль десятых.

– Уф… – выдохнул Людвиг с облегчением. – Так что там насчет генетики?

– Твоя супруга легко сыплет терминологией, доступной только самым продвинутым ученым. Экспрессия чужеродных генов в клетки бактерий, видите ли. Монография ее папеньки.

Король и Людвиг одновременно присвистнули и переглянулись.

– Герман, а ты уверен, что она не шпионка?

– Не думаю, что кто-то мог рассчитать ее появление так, чтобы совместить неизвестный науке портал и твою подростковую дурь, так что если она и шпионка – то не из нашего мира. А значит, твоя задача…

– Сделать ее нашей. Душой и телом, – закончил за Германа король. – Государственные интересы требуют. И учти, если ты не справишься сам, этим займется… да я сам займусь! Таких людей надо держать близко и еще ближе! Под личным контролем.

Кузен расплылся в масленой ухмылке, а Людвиг под столом сжал кулаки и порадовался, что на королевские приемы полагается являться в перчатках. Пока спасают. Но если кузен продолжит в том же духе…

– Людвиг! – окликнул его Герман. – Держи себя в руках. А вы, ваше величество…

– Наше величество не имеет права потерять столь ценный ресурс! – жестко оборвал его король. – Твои юношеские порывы, кузен, на этот раз принесли нам пользу. Так сумей эту пользу удержать и приумножить! Изволь влюбить в себя фрау Рину, чтобы она и думать не могла о том, чтобы сдать иномирские секреты кому-то другому! Хватит строить рожу, от которой все дамы шарахаются в ужасе. Тоже мне, Кошмар Пустошей! А не умеешь сам, братец, не лезь поперек профессионалов.

– Я понял, ваше величество. Не беспокойтесь, фрау Рина поделится секретами генетики только с нами и ни с кем больше.

– И пусть родит тебе наследника, дети привязывают женщин даже лучше, чем любовь.

– Слушаюсь, ваше величество. – Людвиг склонил голову и постарался дышать как можно медленнее и ровнее.

Кузен прав, чтоб его.

Еще несколько минут они с Германом и кузеном обсуждали новости из Франкии: император почти не показывается на люди, а три лидера оппозиционных фракций, читай, смутьяны и претенденты на трон, раздают щедрые обещания всем, кто готов их поддержать.

– Выясни, что с императором, Герман. Если мерзкий старикашка упустит трон из-под задницы, половина континента опять погрязнет в войне. Даже если нас заденет краем…

Кузен поморщился, а Людвиг с Германом синхронно вздохнули. Армия Астурии слишком мала, чтобы противостоять дорогим соседям, а с показательного ужаса, устроенного первым герцогом Бастельеро, прошло уже почти два века. Слишком много, безмозглые соседушки вполне могут рискнуть. У людей короткая память, и Пустоши многим кажутся естественной аномалией, а не последствием катастрофы.

– Вы считаете, стоит оказать поддержку императорской семье?

– Стоит, – кивнул король. – Отличный повод выторговать серебряные рудники, которые около Пустоши. Франки все равно не могут вести там добычу.

– Выторгуем, ваше величество. Кронпринц в Новом Свете, и, по нашим данным, он не успеет к началу мятежа. Так что если император не упрется рогом… впрочем, даже если упрется. Д’Амарьяк разумный человек и не жаждет закончить жизнь на плахе, что с ним непременно случится, кто бы из заговорщиков ни победил.

– Действуйте, господа.

– Слушаюсь, ваше величество, – Герман встал и коротко поклонился.

Людвиг поклонился молча, про себя поминая темные силы: кто-то сдурил, спустив франкского агента с лестницы. Вдруг с ним хотели поговорить не заговорщики, а опять соседская контора? Барон де Флер сегодня заявился на утренний прием, правда, без официального письма. Но кто ж знал-то, что с сегодняшнего дня дружба с де Флером – это не измена, а одобренная королем помощь дорогому соседу!

Баргот дери эту политику, переменчивую, как осенняя погода!

Ладно, разберемся. А пока надо забрать отсюда супругу. И обаять.

Трижды дери ее Баргот, эту политику! Вот как он умудрился так влипнуть, что вместо кроткой сиротки ему досталась в жены наглая аристократка, да еще под завязку полная государственными тайнами? !

Вот будет смеяться призрак четыре раза «пра» дедушки! Внук начинает оправдывать семейный девиз: «Лучше смерть, чем скука».

Когда король, а следом за ним Людвиг и Герман вышли обратно в зал, Людвиг едва не засмеялся сам. Дорогая родня в лице матушки и пигалиц вовсю следовала семейному девизу. Четыре гарпии окружили достояние короны, то есть юную герцогиню Бастельеро, и шипели на нее в четыре голоса, а юная герцогиня отбрехивалась, с трудом удерживая лицо. Бедняжка. Продержаться против матушки и пигалиц три минуты – уже подвиг, а фрау Рина была тут одна… Глянув на хронометр, Людвиг проникся к фрау искренним уважением. Беседа с кузеном заняла почти полчаса, и за эти полчаса фрау все еще не съели!

Вежливо раскланявшись с бароном де Флером и отмахнувшись от мерзкого старикашки Тоттеншмидта, который явно жаждал поделиться возмущением в адрес семейства Бастельеро в целом и фрау Рины в частности, Людвиг строевым шагом направился к жене. Любопытные придворные, обступившие семейную сцену, шарахнулись в стороны, даже пигалицы явственно вздрогнули, одна матушка чихать хотела на разозленного донельзя сына. Или слишком увлеклась, объясняя невестке, какое та ничтожество и как должна быть благодарна, что ее взяли в семью, и каким образом искупить свою вину. Ведь из-за нее расстроился такой великолепный союз!