Черный вдовец - Мика Ртуть

– У вас все совсем иначе, чем я привыкла, – вздохнула она и похлопала ресницами: роль блондинки – спасение от любых неудобных вопросов. – Сложно вот так сразу в незнакомую культуру, не зная толком ни ваших традиций, ни взаимоотношений. Как нырнуть в реку с пираньями.

– Что такое пираньи?

– Такие зубастые рыбы. Герр Мессер, я не знаю, что вам рассказал Людвиг…

Доктор поднял раскрытые ладони.

– Ничего, ровным счетом ничего! – разулыбался он. – Ваши секреты пусть останутся при вас. Я, видите ли, очень ценю спокойный сон и рассчитываю дожить до старости. Глубокой старости. Моя забота – ваше здоровье, фрау Рина. Надеюсь, ваш супруг не будет против вопроса: атипичная реакция на проклятия – это свойство всей вашей семьи или только ваше?

– Понятия не имею. – Она снова похлопала ресницами как можно наивнее. – Видите ли, до сих пор никто не пытался нас проклинать. – Ринка одарила его очаровательной улыбкой.

– У вас, видимо, крайне благоразумные соотечественники. Вы позволите вашу руку?

– Разумеется! – По крайней мере, тут она не опростоволосится. Это всего лишь рука. – А скажите, герр Мессер, вы были знакомы с фрау Эльзой Бастельеро? ..

На лице доктора расплылась чисто мужская самодовольная улыбка, он кивнул и начал было говорить, но тут распахнулась дверь и на пороге показался Людвиг.

Ринка шагнула ему навстречу, позабыв, что доктор держит ее за руку – так рада была, что супруг вернулся…

– Фрау Рина, герр Мессер.

И без того хмурый Людвиг нахмурился еще больше, от него пахнуло физически ощутимой злостью. Ринка в недоумении замерла:

– Людвиг?

– Продолжайте, не буду вам мешать, – бросил он холодно, развернулся и буквально вылетел из будуара.

Ринка перевела удивленный взгляд на доктора.

– Что это было?

– У вашего супруга очень нервная и ответственная служба. Возможно, он просто устал.

Ринке очень, очень хотелось, чтобы доктор оказался прав. Но что-то ей подсказывало, что дело гораздо серьезнее. И она совершенно не понимает, что происходит и что ей с этим всем делать! А главное, почему ей не все равно, в каком чертовом настроении явился ее чертов супруг! Она, между прочим, как приличная жена – ждала, радовалась его приходу, чуть на шею не бросилась! А он? Какого черта ему вообще надо, этому… этому проклятому некроманту? !

Глава 10, о красоте, которая страшная сила

Виен, Астурия. Кроненшутц

Людвиг

Этим вечером Людвиг ненавидел политику особенно сильно. Впрочем, политика отвечала полной взаимностью. Исключительно из ненависти к Людвигу политический курс Астурии относительно Франкии развернулся на сто восемьдесят градусов, и вчерашние противники сегодня стали чуть ли не лучшими друзьями. А он, верный подданный короны, чуть ли не предателем! И все почему? Потому что «не хватило гибкости и чувства момента»! Он, видите ли, должен был выслушать барона де Флера, проявить Барготом дранную гибкость… упредить желание короля… Герман Энн, разумеется, не обвинял его прямо, еще бы он посмел. Но…

«Если бы ты не был таким прямолинейным, друг мой, нам было бы куда проще. Не пришлось бы пускаться в авантюры в самый последний момент».

В гробу он видал эту гибкость! Вместе с политическим чутьем! Пусть в эту дрянь кузен играет, ему по должности положено. А Людвиг со шпионами дел не имеет, и точка.

От злости он так сильно хлопнул дверью Оранжереи, что золотой символ «корона над скрещенными мечами», намертво приделанный на фронтоне, покосился и едва не упал. Ему же на голову.

– Мобиль вашей светлости подан, – невозмутимо отрапортовал Мюллер, дожидавшийся его на крыльце конторы. – Прикажете сесть за руль?

Людвиг нехотя кивнул. Здравый смысл подсказывал, что таким злым садиться за руль – верное убийство ни в чем не повинной техники. И вообще, надо как-то расслабиться, что ли. Отвлечься.

Прочитавший по хмурому лицу начальства все, что должен читать хороший адъютант, Мюллер достал из бардачка плоскую фляжку и молча протянул Людвигу, едва тот сел на заднее сиденье.

После пары-тройки глотков в животе потеплело, окружающий мир перестал казаться настолько мерзким, и Людвиг даже нашел в себе моральные силы признать, что Герман не так уж и не прав. Отчасти. Но высказывать Людвигу недовольство все равно не имел права!

Чтоб она была здорова, эта политика!

Твердо решив отвлечься и подумать о чем-нибудь более приятном, Людвиг прикрыл глаза…

– Приехали, ваша светлость, – голос адъютанта вырвал его из сна.

Несколько мгновений Людвиг не мог сообразить, где он и куда делась его жена?

– Ваша светлость? – теперь уже Рихард, открывший перед ним дверцу мобиля.

– Наша, – буркнул Людвиг.

Баргот бы побрал… Людвиг не мог точно сказать, кого или что. Но сон был таким… О, как она стонала, как отдавалась! Как сладко прогибалась, принимая его в себя, и держалась за его плечи, и…

Нет, штаны были сухими. Хотя бы не опозорился во сне, как подросток. Но вот все прочее!

Прочее стояло. Как камень. И требовало сейчас же, немедленно, продолжить с того самого места, где закончился сон. Можно прямо в библиотеке. Или в гостиной. Да где угодно!

– Фрау Рина дома? – спросил он как можно равнодушнее и про себя порадовался, что нынче в моде длиннополые сюртуки, прикрывающие все, что следует прикрывать в таких случаях.

– Дома, герр Людвиг, – ответил Рихард и выразительно кивнул на длинный и черный, как катафалк, мобиль доктора Мессера.

Проклятье! Какие демоны его принесли? ! Не то чтобы он имел что-то против герра Мессера, нет. Правильный медик, в политику и дворцовые игры не лезет, к партиям не примыкает, никого отравить не пытается. Но заявиться так не вовремя!

К его жене.

Трижды проклятье.

Людвиг слишком хорошо помнил, как не желал возвращаться в собственный дом, где его не ждала Эльза. Течная сучка. Она готова была раздвинуть ноги перед кем угодно, кроме собственного супруга! Его она, видите ли, боялась и им брезговала. То ли дело трахаться с королем, чтоб ей земля была камнями!

И вот пожалуйста. Новая жена – старые традиции. Первый день женаты, а она уже принимает гостей.