Дети грозы. Книга 3. Зови меня Смерть - Мика Ртуть

– Ну там стихи, цветочки, сам знаешь, – небрежно махнул золотой вилочкой Люкрес. – Эти юные девы такая докука… Старшая нравится мне куда больше. Какая досада, что нельзя поменяться… А, не делай такое лицо, Дамиен. Ты же знаешь, твоя красавица не годится в императрицы.

У Дайма и в самом деле сделался такой вид… Если бы Роне увидел это лет несколько назад, когда тыкал полковнику в нос своей связью с Ристаной, у него случился бы бурный оргазм от одного только глубокого морального удовлетворения. Вот только Роне такого «тщательно упрятанного» душевного страдания видеть не доводилось. И хорошо. А то сейчас, в свете его новых отношений с полковником, ему было бы стыдно.

– Не годится, ваше высочество, – склонил голову Дайм, наверняка подумав: «Какая досада, что ты сам не захочешь поменяться».

А Люкрес гнусно усмехнулся, но тут же вспомнил, что полковник МБ все еще нужен ему в верных сторонниках, а не протестующих рабах.

– Дамиен, Дамиен… мы же братья! Неужели ты думаешь, что я позову твою возлюбленную в фаворитки, даже если она пробуждает во мне страсть своей красотой? Брайноны никогда так не поступают с друзьями и братьями.

– Я в этом не сомневаюсь, ваше высочество.

– Ну хватит, хватит этих формальностей. Шер Бастерхази – мой друг. Наш друг, Дамиен. Ты можешь по-прежнему называть меня братом, тебе совершенно нечего стесняться!

– Конечно, брат мой.

– Вот то-то же, – милостиво кивнул Люкрес, донельзя собой довольный. – Увидишь, вы прекрасно сработаетесь. Кстати, вчера у вас отлично получилось. Уверен, получится и дальше. Мне нужны по-настоящему сильные и верные друзья. Такие, как вы. Оба.

– Благодарю, ваше высочество, – с должной долей надежды на будущие преференции, возможно, даже место придворного мага при самом императоре Люкресе ответил Роне.

– И все же, брат мой, – продолжил занудствовать Дайм, – вам не помешало бы лично пообщаться с ее высочеством Шуалейдой. Юные девушки очень много значения придают вниманию.

Люкрес поморщился, и Роне тут же воспользовался моментом:

– Вы не правы, полковник. Ее высочество слишком неуравновешенна, личная встреча может быть опасна. Вы не можете гарантировать, что не возникнет новой аномалии.

– Скажите сразу, темный шер, что вам не по плечу защитить моего брата даже от такой мелочи, как упырь. Как вы вообще допустили, что в Риль Суардисе завелась нежить? Сдается мне, не без вашей помощи.

– Дамиен, Дамиен! Перестань, – велел Люкрес. – Это тебя вечно где-то носит, когда ты мне так нужен! Но ведь сейчас ты рядом, а значит – я в полной безопасности, не так ли?

– Разумеется. О чем я и говорю. Вам совершенно ничего не грозит, так что вы можете посвятить вашей будущей невесте вечер-другой. Это положительно скажется…

– Потом, Дамиен. Не сегодня. Я устал, все эти мероприятия… Могу я хотя бы здесь немного отдохнуть? Ты отлично справишься сам. В конце концов, общение через верных наперсников – это же классика любовных баллад. Вот, я знаю! Скажи ей, что она слишком прекрасна, и мое сердце не выдержит воздержания до свадьбы… короче, сам придумай. Ты умеешь, я знаю.

– Как скажете, брат мой. Но вы же не пропустите хотя бы завтрашний обед?

– Не пропущу, – тяжело вздохнул Люкрес. – Ладно, ладно. Уговорил. Завтра я уделю ей с полчаса. Но ты будь рядом!

– Разумеется, я буду рядом.

– А теперь ступай. И не оставляй ее без присмотра на прогулке.

– Вряд ли она заинтересуется кем-то кроме вас.

– Вот и не давай ей такой возможности. Мало ли кругом мошенников и негодяев!

– Ни один мошенник и негодяй не посмеет к ней приблизиться. Я за этим прослежу, – склонил голову Дюбрайн.

– Я доверяю тебе самое ценное, Дамиен. Не забывай об этом.

– Никогда.

Коротко поклонившись, Дайм ушел. Роне проводил его пристальным и недобрым взглядом – разумеется, не укрывшимся от Люкреса.

– А теперь поговорим серьезно, темный шер Бастерхази, – обернулся к нему Люкрес, едва за Даймом закрылась дверь. – Внимание Магбезопасности вам не нравится, не так ли?

– Я верно служу Конвенту, сир.

– Не сомневаюсь. Так вот, если вы будете верно служить мне, то о Магбезопасности можете забыть. Вы были правы, меня окружает слишком много лжецов и предателей, и мне нужен… хм… специалист по лжи и предательству. Кто-то, кто разобрался в вопросе досконально. Мне нужен истинно темный шер.

– Буду счастлив служить…

– Будешь. Потому что мне есть что тебе предложить, а ты – разумный человек.

– Ваше высочество очень добры.

– Слушай и не перебивай, – поморщился Люкрес. – Я не спрошу с тебя за смерть Мередит Лью только в одном случае. Если ты сделаешь так, чтобы сила Шуалейды досталась мне и только мне. Отговорки «не умею» и прочая чушь не принимаются. Ты – темный, ты – ученик Паука. И у тебя простой выбор. Или ты служишь мне, как самому Хиссу, или попадаешь в руки Дюбрайну. И поверь мне, в застенках Магбезопасности тебе будет вовсе не так сладко, как в постели Ристаны. Итак, мы хорошо друг друга поняли?

– Очень хорошо, сир.

– Что ж, я не сомневался в твоей разумности. А теперь слушай, что мне от тебя нужно прямо сейчас.

Глава 3

О луне и апельсинах

2-й день каштанового цвета, Суард

Дайм шер Дюбрайн

Слава Двуединым, Люкрес поверил. Но все равно у Дайма было стойкое ощущение, что их везение продлится недолго. Каким бы августейший брат ни был самовлюбленным павлином, отсутствием мозга он не страдал, и в любой момент мог раскусить их игру. И что будет тогда, Дайму не хотелось даже представлять. Возможно, потому что ему уже не раз приходилось «прибирать» за Люкресом там, где кто-то посмел идти против него или считать его дураком.

Однако предчувствия предчувствиями, но Дайм не собирался отступать. Да и поздновато. Он уже убил Саламандру и уже соблазнил Шуалейду – а ни того, ни другого Люкрес ему не простит.

И шис с ним. Проблемы стоит решать по мере их поступления. А самая ближайшая из них – инициация Линзы. Если что-то пойдет не так, обиды Люкреса перестанут иметь хоть какое-то значение просто потому, что обижаться уже будет некому. И не на кого. А значит, стоит сосредоточиться на насущном. Для начала выяснить толком, что же такого наговорила Саламандра Аномалии, что та даже на записку от Бастерхази отреагировала слезами.