Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина - Валерий Большаков

Никто больше в купе не подсаживался, и «генлейт» с майором остались вдвоем. Иван весь божий день строчил, да поразборчивей – пальцы устали и побаливали.

Общую тетрадь, купленную в книжном, он исписал больше чем наполовину, старясь излагать факты четко и подробно, без эмоций и «размышлизмов». Писал о начале войны, о наступлении групп армий «Юг», «Север» и «Центр», о бедственных днях и ночах на Западном фронте.

Просил как можно скорее отправить линкоры «Марат» и «Октябрьская революция» на базу в Ханко, а оттуда – в Мурманск, иначе немцы так заблокируют Балтфлот, что тот не покажется в море. А вот Северному флоту придется очень туго: для немцев Арктика очень важна, один никель из Печенги чего стоит, и теми силами, которые есть в Мурманске, морякам не справиться.

Жилин писал о героях и предателях. О преступном небрежении командующего Западным Особым военным округом.

О разгроме аэродромов и мехкорпусов, о том, как таяли десятки дивизий.

О дурости командармов и наркомов.

О том, как замнаркома и референт Сталина Яковлев гнобил реально талантливых конструкторов – Лавочкина, Туполева, Петлякова, Поликарпова, – продвигая свои «Яки».

О «Киевском котле», о бойне подо Ржевом, о блокаде Ленинграда, о битве под Москвой, о тяжелейшем провале у Харькова, о Сталинграде.

О доблестных союзничках.

О немецких фельдмаршалах, о таких разных генералах – Власове и Карбышеве.

О Тегеранской и Ялтинской конференциях.

О Победе.

Иван сам себе напоминал Левшу, пытавшегося достучаться до имперских чиновников, не приемлющих «рацпредложений».

Советская бюрократия такая же. Дурачья хватает во всех наркоматах, даже в тех, что отвечают за обороноспособность страны.

Чего стоит один Кулик, отвергавший противотанковую пушку по причине ее… «излишней бронепробиваемости». Это ж какую дурную башку надо иметь, совершенно непробиваемую!

Впрочем, и в техническом плане Жилин старался быть кратким и точным. Он писал о «И-185», замечательном истребителе Поликарпова, не пошедшем в серию в основном из-за интриг.

О лучшем в мире бомбардировщике «Ту-2», который уже начали было собирать – и переключились на сборку «Яков».

Тут Яковлев обыграл уже Туполева.

Жилин напомнил о неплохом истребителе «-Ла-5», хоть и уступавшем поликарповскому, об «Ил-2», которому срочно требовался борт-стрелок.

О такой простой, понятной, нужнейшей вещи, как унификация.

Зачем на разных самолетах делать разные бомбосбрасыватели и прочие детали? Чтобы техники с механиками зверели от отчаяния, когда у них запчастей – йок?

О прекрасном танке «Т-34», который можно было сделать еще прекраснее – переделав нынешнюю подвеску на торсионную, чтобы освободить место и расположить дизель не вдоль, а поперек. Тогда и топливные баки можно спрятать в корпусе, и башню сдвинуть к середине, чтобы люк механика-водителя был сверху, а не спереди, создавая уязвимость. Да и башню неплохо бы увеличить, и пушку помощнее поставить…

Насчет башни с орудием так и случится чуток позже, но лучше пусть чуток раньше… А как бы пригодились в «грозовом июне» самоходки! «СУ-85», «СУ-100»… Истребители танков!

А их нет.

И почему бы не клепать некое подобие БМП и БТР?

А радиолокаторы на самолеты? Тьфу, тут даже раций не допросишься, а он – локаторы!

Надо, надо локаторы. И тепловизоры тоже – скоро немцы до них додумаются.

А радиоэлектронная борьба, чтобы глушить эфир?

А вертолеты? А гранатометы?

И радиоуправляемые планирующие бомбы, и ракеты вроде «Фау», и турбореактивные двигатели – все надо!

Дописав и запихав тетрадь в конверт, Жилин вложил его в пакет из жесткой бумаги, аккуратно выводя адрес: «Москва, Кремль, И. В. Сталину лично».

И готово дело.

Идею с отправкой подобного «письма» Иван вычитал в одной из книжек про «попаданцев», которыми увлекался его внук-инженер.

Пакет Жилин намеревался отправить из Липецка.

Сомнения, конечно, были, но одно он знал точно: никакой почтовик, находясь в здравом уме, не посмеет выбросить почтовое отправление такому адресату. Разумеется, пакетом могли заинтересоваться энкавэдэшники.

Для них Жилин сделал надпись на внутреннем конверте: «Товарищи из НКВД! Здесь находятся материалы особой государственной важности, они содержат совсекретные сведения, предназначенные для товарища Сталина. Иным способом передать их не могу, просьба оказать содействие в скорейшей доставке получателю».

Уложив пакет в портфель, полковник со вздохом отвалился на стенку, стал бездумно смотреть за окно. Завтра они доберутся до Липецка…

Поднимет ли «Платон» шум, неизвестно, да и не важно. Если их с Машей и будут искать, то на улицах Сочи, у моря, в Адлере, и лишь потом расширят круг поисков.

Вполне возможно, что он преувеличивает опасность, однако куда лучше перебдеть, чем недобдеть. Если они попадутся, то второго шанса уже не будет. Не дадут.

Иван вздохнул.

Вся надежда была на полковника Вершинина. Костю. Тот был честным человеком, не способным на подлость, за что и пострадал.

С 20-х годов в Липецке действовала Высшая школа красных военных летчиков. Больше года она называется еще длинней – Липецкие высшие авиационные курсы усовершенствования командиров эскадрилий ВВС РККА.

Там имелось несколько аэродромов – Липецк (Венера), [5 - Район Липецка был назван в честь планеты Венера, с подачи воинствующих безбожников. ] Усмань, Лебедянь и Грязи, наличествовало под две сотни самолетов «И-16», «И-153», СБ и прочих. Добротная такая авиабаза.

В прошлом году курсами командовал генерал-майор Васильев, а Вершинин был при нем заместителем по летной подготовке.

Но недаром говорят, что друг познается в беде. По ходу летно-тактических учений надо было отправлять в ночной полет эскадрилью СБ – скоростных бомбардировщиков.

Приближалась гроза, и Вершинин не давал «добро» на вылет, однако Васильев настоял.

В итоге непогода разметала самолеты в небе над Тамбовом, а три бомбардировщика разбились при вынужденной посадке.

Васильев, как водится, струсил и все свалил на своего зама.

По приговору трибунала Константина Андреевича понизили в звании и должности, заслав в строевую дивизию. Однако справедливость восторжествовала – приказом наркома обороны Васильев был разжалован в полковники, а Вершинина назначили на его место, начальником курсов.

Иван вздохнул. Вся надежда на полковника Вершинина…

Беда в том, что его помнит Рычагов, а вот он не знает никакого Костю. Ничего, узнает.