Единственная - Марина Муравьева-Газманова

Так и мое одиночество стало рябью, порой волнами, но по сравнению с глубиной моего океана чувств и ощущений – это все на поверхности!

Вглубь я его научилась не впускать.

Это, впрочем, не означает, что теперь у меня нет глубокой связи с другими людьми или со своим партнером. В действительности вы можете быть глубоко связаны с другими, только когда осознаете одиночество. Мы уже совершенны и цельны сами по себе. Если потребности удовлетворены, это прекрасно, но тот факт, удовлетворены они или нет, ничего не меняет в вашем глубинном внутреннем состоянии. Поэтому для человека абсолютно возможно быть совершенно целостным, реализованным и умиротворенным внутри в одиночестве.

Разве не правда, что, прежде чем вы сможете иметь полноценные отношения с другим человеком, сначала нужно иметь хорошие отношения с самим собой и любить себя (к вопросу, что через одиночество нужно пройти, иметь такой опыт)?

Если вам неспокойно наедине с самим собой, то вы будете искать новых отношений, дабы прикрыть ими свое неспокойствие. Но вы можете быть уверены, что в рамках этих взаимоотношений это неспокойствие снова и снова будет проявляться в какой-нибудь другой форме, и вы, скорее всего, будете возлагать ответственность за его появление на своего партнера. А это путь в отношениях с завышенными ожиданиями, путь в разочарование.

Одиночество – это бесценный опыт научиться ладить с самим собой прежде всего. Приняв этот опыт, вы идете в отношения не для того, чтобы быть не одинокими или прикрыть это чувство кем-то, а для того, чтобы, став целыми, суметь по-настоящему любить другого человека, не зависеть ни от одиночества, ни от другого!

Я подружусь со своим одиночеством, но чуть позже. А пока оно сплеталось с моими неосознанными страхами. И это нормально, когда маленький ребенок нуждается в своих родителях и в детстве плохо справляется с одиночеством.

Старшая сестра. Прививка от жадности

До сих пор я мало упоминала, что у меня есть старшая сестра, Светлана. Жаль, что у нас большая разница в возрасте и мы мало общались в детстве. Когда мне стукнуло семь лет, она уехала учиться в другой город, и мы стали видеться еще реже.

Но одну историю я очень хорошо запомнила.

Детство у нас было вкусным и сытым, мама замечательно готовила. Но жвачки, которые привозили из командировок из заграницы, были дьявольским соблазном для детворы.

Так, как-то раз, когда мне было годика четыре, мама принесла домой красочную упаковку с двумя кругляшами ароматной жвачки – ярко-красным и зеленым. Мама попросила меня поделиться с сестрой, ее еще дома не было, она училась в школе в старших классах. А меня забрали пораньше из детсада. Так что сладкий приз попал ко мне в ручки первой, испытывая меня на прочность.

Я уединилась в комнате с манящим пакетиком и стала его с легким трепетом разглядывать, даже обнюхивать, медленно вскрыла красивую упаковку, и два блестящих шарика выкатились в мою ладошку. Я быстро засунула зеленый в рот, внутри растеклась химическая сладость, самая вкусная, которую я пробовала за все свою коротенькую жизнь.

Сладкая зеленая оболочка быстро исчезла с жвачки, шарик стал сразу белым и не таким вкусным. Я его, конечно, еще пожевала для приличия, но во рту стало горько. Все удовольствие закончилось быстро, и я выплюнула бесформенную массу в урну.

Вторым кругляшом-жвачкой я пообещала поделиться с сестрой, и он заманчиво лежал в письменном столе в ожидании своей правообладательницы. Мама всегда нас учила делиться и не жадничать, потому что мы – семьЯ.

Если бы не одно НО в этот раз – манящий необычный запах жвачки, который распространился по всей комнате, щекотал мои ноздри и вызывал желание его хоть раз лизнуть. Мозг судорожно работал и дал мне подсказку: иди возьми шарик и оближи его. Ведь никто не знает, какого цвета он был. Гениальная мысль мозга жадины!

Я достала красный лаковый кругляш, секунду любовалась его совершенством и засунула себе в рот, аккуратно облизала и с большим сожалением положила обратно в фантик.

Но мой мозг не успокаивался, он стал нашептывать мне страшные вещи: «Как ты объяснишь сестре, почему кругляш стал такой некрасивый, а на фантике он нарисован идеальным? »

И я решила, что надо пойти, да и откусить половинку шарика, так бы я аргументировала, почему исчезла красота.

– Понимаешь, Светочка, шарик был один! – дальше врала я сама себе, придумывая оправдания. – Пришлось поделить его пополам, по-другому не получилось!

Мозг дразнил меня: «Какая-то неправдоподобная история! Тебя будут ругать и накажут! Иди и возьми остальное, так, может, про жвачку не вспомнят! »

Сказано – сделано!

Я была счастлива от содеянного несколько минут. Потом проснулась моя совесть и стала мучить меня. Я залезла под кровать и начала громко рыдать, когда хлопнула дверь в прихожей: значит, сестра вернулась домой. Часа расплаты за короткое удовольствие и неумение справиться со своими страстишками не миновать.

Я долго не хотела вылезать из-под кровати. Слезы высохли на щеках, я принялась чихать от пыли, живущей в дальних труднодоступных уголках под кроватью, тихонечко вздыхала и ждала, когда за мной придут. Вскоре я увидела из-под кровати ноги мамы и сестры, они пока не понимали, что произошло.

Мама позвала:

– Мариша, вылезай, расскажи, из-за чего ты так горько плакала.

Пришлось отправляться на встречу своей тяжелой судьбе и раскаиваться в содеянном. Я искренне рассказала всю историю и опять тихонечко заплакала. Сестра нежно меня обняла и сказала, что она не любит жвачку, от нее выпадают пломбы и портится желудок. Но в следующий раз ей будет приятно, если я поделюсь и смогу справиться со своим желанием.

Повзрослев, мы много смеялись, вспоминая эту историю, но тогда мне было не до шуток.

Урок мною был заучен! Никакая сладость не перекроет тех мучений совести, которые потом пожирают тебя изнутри. Так я получила прививку от жадности на всю оставшуюся жизнь.

Хочу, буду, мечтаю

Воспоминания из детства бывают такими яркими! Особенно до семи лет так здорово записывать за ребенком его ХОЧУ, БУДУ, МЕЧТАЮ.

В этом возрасте обычно мы все уже намечтали самое важное: семью, профессию, хобби. Потом успешно забыли и позже мучаемся от высасывания из пальца, что же делать в жизни. А ведь детьми мы уже знали все или почти все.