Супердиверсант Сталина. И один в поле воин - Валерий Большаков

Громадную поддержку советским войскам на Донбассе оказали партизаны, объявившие тотальную войну немцам на Украине. Воинские эшелоны, шедшие из рейха, пускались под откос, расстреливались из пушек, подвергались бомбежкам. Дошло до того, что бомбовозы «Юнкерс-88» из 1-го партизанского смешанного авиаполка совершили налет на нефтепромыслы Плоешти.

17-я армия вермахта в первых числах июня начала отступление к югу в направлении Сталино, но попала в окружение 9-й и 18-й армий Южного фронта.

14-й армейский корпус, подчиненный Клейсту, был остановлен в районе Чугуева, где полный разгром потерпели две элитные моторизованные дивизии СС – «Викинг» и «Лейбштандарт Адольф Гитлер». После этого 1-я танковая армия оставила свои позиции, смещаясь к Азовскому морю, ближе к линиям снабжения.

Судоплатова все эти события, героические и трагические, не приводили в изумление, а просто радовали. Да и чему удивляться? Ведь даже «в прошлой жизни» Харьков окружало вдвое больше войск, чем в Сталинградской битве! Тогда Красная Армия лишилась победы благодаря глупости и нерешительности Тимошенко, Баграмяна, Хрущева. Даже Малиновский, способный полководец, проявил себя в те дни с худшей стороны.

Правда, весь месяц май Павел Анатольевич следил за успехами РККА по сводкам Совинформбюро, да и то время от времени – ту самую партизанскую войну на Украине вел именно он, комиссар госбезопасности 3-го ранга, начальник IV управления НКВД [7 - IV управление – партизанское, зафронтовое (разведка, террор и диверсии в тылу противника). ], командующий 1-й партизанской армией.

Из записок П. А. Судоплатова:

«В годы войны мне приходилось принимать участие в разработке решений по военным вопросам. Особенно важными в этом плане были мои контакты с начальником штаба ВМС адмиралом Исаковым и офицерами Оперативного управления Генштаба.

В августе 1942 года Берия и Меркулов поручили мне экипировать всего за двадцать четыре часа 150 альпинистов для ведения боевых действий на Кавказе. Как только альпинисты были готовы к выполнению боевого задания, Берия приказал мне вместе с ним и Меркуловым несколькими транспортными самолетами вылететь из Москвы на Кавказ. Перелет был очень долгий. В Тбилиси мы летели через Среднюю Азию на «С-47», самолетах, полученных из Америки по ленд-лизу. Наши операции должны были остановить продвижение немецких войск на Кавказ накануне решающего сражения под Сталинградом. Первую посадку мы сделали в Красноводске, затем в Баку, где полковник Штеменко, начальник кавказского направления Оперативного управления Генштаба, доложил об обстановке. Было решено, что наше специальное подразделение попытается блокировать горные дороги и остановить продвижение частей отборных альпийских стрелков противника.

Сразу после нас в Тбилиси прибыла группа опытных партизанских командиров и десантников, руководимая одним из моих заместителей, полковником Михаилом Орловым. Они не дали немцам вторгнуться в Кабардино-Балкарию и нанесли им тяжелые потери перед началом готовящегося наступления. В то же время альпинисты взорвали цистерны с нефтью и уничтожили находившиеся в горах моторизованные части немецкой пехоты…»

Глава 5

Западенцы

Украина, Цуманские леса, урочище Лопатень. 7 мая 1942 года

Первые отряды 3-й ОМСБОН переправлялись за линию фронта с начала апреля. Это были маленькие мангруппы – маневренные группы, они просачивались сквозь передовую, минуя немецкие части, и растворялись в лесах.

Не все мангруппы соглашались топать пешком, частенько гитлеровцы лишались грузовиков, пропадали даже навороченные «Хорьхи» для генералов. А отряд «Варяги» и вовсе отправился на поезде, угнав немецкий паровоз с парой вагонов и цистерной, полной синтетического бензина.

Ничего, как выяснилось, тягачи и танки жрали синтин с удовольствием.

Забрасывали мангруппы и по воздуху, и все они сбредались на Западной Украине, в глуши, среди просторов Захидного партизанского края, где шумели Мазурские, Сарненские, Цуманские леса.

По пути туда разведывательно-диверсионные отряды избегали боестолкновений с немцами, дабы не усложнять продвижение своим соратникам.

Мангруппы с самого начала создавались как начальствующие ядра – они встраивались в партизанские отряды и бригады, организуя их в слаженные подразделения, искореняя атаманщину, внедряя дисциплину. Похоже было на толпу новобранцев, к которым являлись офицеры, строили тех, гоняли и обучали, а после вели в бой. При этом редко когда приходилось заменять прежних командиров – те, как батька Минай из Суражского партизанского края, часто являлись стратегами-самородками, обладавшими авторитетом среди местных.

Сместить такого означало бы нанести вред общему делу.

Судоплатов добирался до Цуманских лесов на «Юнкерсе», затаренном бензобаками. Немцы «свой» бомбер не трогали, хотя разок и поднимали в небо пару «мессеров», интересуясь, кого это там несет в сторону от фронта. На этот случай имелся «Дуб» – здоровенный австриец-шуцбундовец по фамилии Добрицгофер, из отряда «Победители». Он занимал место радиста, сидя рядом с Женей Трошкиным, только ниже, и обстоятельно, на берлинском диалекте, развенчивал подозрения пилотов люфтваффе, доверительно намекая на важного чина, восседавшего за штурмана-бомбардира.

Все четыре члена экипажа «Ю-88» размещались в кабине перед крылом и глядели на мир через решетчатую раму фонаря, не зря прозванную «жучиным глазом».

Пилот – капитан Четверкин – располагался слева, штурман-бомбардир – комиссар Судоплатов – сидел внизу. Бортинженер – майор Трошкин – пристроился за пилотом лицом назад, а радист, в случае чего, мог спуститься еще ниже, в подфюзеляжную гондолу с пулеметной спаркой.

Самым сложным оказался не перелет, а получение допуска от Берии. Нарком был категорически против личного участия Судоплатова в партизанской войне, и Павлу потребовалась масса изобретательности, чтобы добиться разрешения.

«Попробуйте только погибнуть, – мрачно пошутил Лаврентий Павлович напоследок. – Расстреляю! »

Судоплатов усмехнулся. Он прекрасно понимал наркома. Окажись в руках гитлеровцев такой носитель сверхсекретной информации, как начальник IV управления НКВД, многим пришлось бы очень плохо.

«Легкомысленный ты человек», – вздохнул Павел.

С другой стороны, сдаваться живым он не собирался, поскольку понимал долю своей ответственности, а пытки кому угодно развяжут язык.

Ко всему прочему, его личное участие было необходимо не только для «сверки стратегии», но и ради моральной поддержки бойцов «теневой» РККА. Партизаны и разведчики-диверсанты должны знать, что их командующий не отсиживается в далекой и безопасной Москве, а находится рядом с ними, пусть даже и не «впереди, на лихом коне».

Это здорово упрочивает связность.

Было у Судоплатова и еще одно оправдание – необъятность просторов Родины. Оккупанты просто не в состоянии расположить повсюду внушительные гарнизоны для борьбы с партизанами, им для этого не хватит никаких людских резервов. Немцы отхватили такой кусок чужих земель, что совладать с ним не способны, а земли эти отнюдь не распаханы да ухожены, как в Европе, где чувствуется нехватка «жизненного пространства». Тут куда больше лесов да болот, включая благодатную Украину. Короче говоря, есть где затеряться партизанской армии!