Балканы. Красный рассвет - Александр Михайловский

– Да, – эхом отозвался царь Борис, – Балканы – это действительно банка с пауками. Но только до тех пор, пока сюда не придете вы, русские. Вас будут слушаться все: и греки, и сербы, и болгары, и даже отчасти румыны. Мы согласны принять ваше главенство и выслушать справедливый приговор. Возможно, если бы мой отец не пошел на поводу у венского двора и согласился на Петербургский арбитраж, то сейчас мы бы жили совсем в другом мире. Единственное, чего мы не хотим – это большевизации Болгарии, и дело даже не в том, что я держусь за трон, совершенно нет. Год назад, когда встал вопрос о присоединении к Берлинскому пакту, я лично был готов абдиктировать [12 - Отречься от престола. ], после чего обратиться за помощью к Советской России, но меня уговорили этого не делать. Большевизм разрушит основы существования нашего государства, внесет хаос в культурную и общественную жизнь…

– Выбор невелик, – снова пожал плечами господин Иванов, – либо фашизм, который ваше государство практикует сейчас с правом на все для избранных и бесправием для всех остальных, либо коммунизм, гарантирующий людям равные возможности вне зависимости от их национальности, пола, вероисповедания и других культурных особенностей. Одно из двух, потому что свято место пусто не бывает. Мы понимаем, что у коммунистов в головах тоже бывают перегибы от детской болезни левизны и обещаем поспособствовать тому, чтобы эксцессы переходного периода были сведены к минимуму. Но при этом нам будет гораздо легче отстаивать вопрос сохранения за вами, к примеру, македонских территорий. Ведь там доходит до того, что между собой воюют одинаково антифашистские и коммунистические отряды сопротивления, при том, что одни подчиняются югославскому руководству, а другие – болгарской коммунистической партии.

– Так, значит, Болгария должна будет стать еще одной советской республикой. А мы-то уж надеялись… – с горечью произнес Борис Третий.

– Надеялись на что? – спросил посланец русских из будущего, – на то, что мы возьмем вас под свое крыло?

– Что-то вроде того, – кивнул болгарский царь, – ведь у вас, насколько мне известно, строй отнюдь не коммунистический, и вы могли бы помочь нам пройти сложности переходного периода, не впадая при этом в марксистские крайности…

– А зачем нам это надо, – с ленцой спросил Бориса его собеседник, – это не наш мир, но если бы вы могли посмотреть на Болгарию двадцать первого века, то вас бы просто стошнило. Не буду вдаваться в подробности, просто скажу, что сейчас вопрос заключается не в том, перейдете вы на сторону Советского Союза или нет, а в том с какими потерями и на каких условиях вам удастся это сделать. Присоединение к Советскому Союзу на правах еще одной союзной республики было бы полезно для того, чтобы товарищ Сталин из Москвы мог удерживать местное партийное руководство от разных эксцессов исполнителя. А то очень многие на периферии стремятся быть святее самого Папы Римского, а мерило святости видят в количестве расстрелянных буржуазных элементов. Не могу ничего обещать, но при особо удачном стечении обстоятельств возможен такой вариант, что в Болгарии при наличии советской системы управления сохранится конституционный вариант монархии…

– Я же уже говорил вам, господин Иванов, – сказал болгарский царь Борис, – что совершенно не держусь за свой трон. Если так будет надо для блага моего народа, то я отрекусь немедленно. Впрочем, я еще подумаю над сказанными вами словами и, как только приду к какому-нибудь определенному решению, сразу же сообщу вам об этом…

– Вот, – сказал посланец русских из будущего, поставив на стол небольшой чемоданчик, который он принес в кабинет вместе с собой, – это устройство для связи, прослушать которое при данном уровне местной науки практически невозможно. Заряжается от любой электросети, зарядное устройство само настраивается на параметры электропитания. Дальности действия коротковолнового передатчика хватит для того, чтобы связаться через половину мира, причем удобство этого аппарата таково, что работать за ним может и не подготовленный человек. Разбирать аппарат не рекомендуется, поскольку при этом непременно сработает система самоуничтожения. Одни словом, как придете к определенному мнению, сразу звоните. Только постарайтесь сделать это не слишком поздно, а то нам будет затруднительно выручать вас в тот момент, когда турецкие солдаты будут уже стоять на пороге Софии.

Потом, уже проводив ночного гостя обратно до берега моря и пронаблюдав, как вслед за ним грузятся на борт странного корабля русские солдаты, царь Борис подумал, что, хоть он и не подписывал еще никаких договоров собственной кровью, вся его дальнейшая жизнь изменилась необратимо. Нельзя повстречать пришельца из будущего, делающего предложения, от которых нельзя отказаться, и остаться при этом прежним человеком. Вот и Болгария тоже больше никогда не будет прежней, и от болгарского царя в ее судьбе почти ничего не зависит.

13 марта 1942 года. 17: 45. Болгария. Варна. Загородный царский дворец Евксиноград.

Царь Борис III и его супруга Джованна Савойская (Иоанна Болгарская)

Закончив беседу с посланцем России будущего и проводив его «до трапа», царь Борис вернулся в свой загородный дворец и отбил телеграмму жене о том, что у него все хорошо, чувствует он себя нормально, спит крепко и кушает с аппетитом. Обычная телеграмма мужа оставшейся на хозяйстве жене, отправленная из какого-нибудь санатория. И напрасно шифровальщики абвера и гестапо пытались выловить из текста какой-нибудь потайной смысл. Его там просто не было. Само по себе это ничего не значащее послание служило сигналом: «Приезжай немедленно, дорогая. Надо поговорить без свидетелей». В софийском дворце на площади князя Александра микрофоны, небось, в каждой электророзетке, даже в ватерклозетах; а вот Евксиноград в этом смысле чист. Люди, сопровождавшие господина Иванова, молча и без суеты проверили царский кабинет, а также соседние помещения какими-то приборами, после чего дали добро на разговор своего начальника с болгарским царем. Иначе тем пришлось бы вести беседу прямо в парке под ночным небом.

Супруга болгарского царя все поняла правильно и, объяснив фашистской правящей камарилье, что беспокоится за мужа, вместе с детьми села в первый же поезд до Варны. Точнее, к этому поезду прицепили особый царский вагон. Так что не успело солнце коснуться горизонта, как царская семья воссоединилась. Детей вместе с няньками отправили в их комнаты, а супруги уединились в том самом личном кабинете царя, чтобы переговорить без свидетелей. Туда же подали ужин на две персоны, после чего слуги оставили царскую чету наедине.

Когда закрылась дверь, в кабинете на некоторое время установилась томительная тишина. Первой ее нарушила Джованна Савойская. Окинув мужа внимательным взглядом, она со вздохом спросила: