Однажды в октябре - Александр Михайловский

Узел второй, 11 октября (28 сентября) 1917 года.

Балтийское море

Серый мрачный осенний балтийский закат. Над волнами Балтики, смешиваясь с туманом и низкими дождевыми облаками, медленно расползается линзообразное облако грязно-желтого тумана. Его медленно сносит на восток порывистым, сырым западным ветром. Вокруг не было никого, кто мог бы увидеть, как на только что пустой глади моря из тумана появились невесть откуда взявшиеся корабли под Андреевским флагом. Много кораблей, эскадра, или даже флот.

18: 01. ТАКР «Адмирал Кузнецов», каюта контр-адмирала Ларионова

Контр-адмирал Ларионов сидел, словно оглушенный ударом молнии. В глазах фиолетовые и розовые пятна, в ушах звон, во рту сухость. Двадцать восьмое сентября по старому, одиннадцатое октября – по новому стилю. Ровно за четыре недели до того дня, который потряс мир. Рука адмирала протянулась к селектору.

– Капитана 1-го ранга Иванцова, – сказал Ларионов.

– Слушаю, товарищ контр-адмирал, – донесся в ответ чуть хриплый голос.

Адмирал помолчал.

– Значит, так, Сергей Петрович, как нам только что сообщили свыше, здесь и сейчас у нас идет война. Первая мировая, если кто в школе плохо учился и не помнит этого. От моего имени объяви готовность номер один. Приказ – по всему, что несет опознавательные знаки Германской империи, открывать огонь на поражение без всякого предупреждения. И пусть запишут в журнал.

С «Москвы» поднять в воздух вертолет ДРЛО, с «Кузнецова» – Су-33 в комплектации разведчика. Истребительного барража не надо – нам тут пока воевать в воздухе просто не с кем. Доставь сюда со «Смольного» команды гэрэушников и эсвээровцев. – Адмирал сделал паузу. – Журналистов, пожалуй, тоже. Пусть будут под рукой – время такое. Через час военный совет, собери командиров кораблей, Бережного с Антоновой и этого, – контр-адмирал заглянул в список, – спецкора Тамбовцев. Меня о нем предупреждали, что в истории хорошо разбирается, а нам сейчас такой позарез нужен.

– Так точно, товарищ контр-адмирал, сейчас дам задание – все будет сделано… – Начальник штаба соединения помедлил. – Что еще?

Адмирал на мгновение задумался.

– Сергей Петрович, как все сделаешь, зайди ко мне минут на пять, есть разговор.

– Хорошо, товарищ контр-адмирал, – Иванцов кашлянул, – это все?

– Да, все, спасибо, – адмирал Ларионов отключил селектор. Потом немного подумал и потянулся к личному ноутбуку. Он прекрасно понимал, что имел в виду тот, кто их сюда заслал. Завтра утром германская армия и флот начнут операцию «Альбион», цель которой – захват Моонзундского архипелага. Вон на книжной полке стоит затрепанный томик Валентина Саввича Пикуля. «Моонзунд» – книга, которая, можно сказать, и привела его во флот. Адмирал встал и прошелся по каюте. Он размышлял.

Минут через пятнадцать оглушительный грохот на палубе возвестил, что самолет-разведчик стартовал. Еще некоторое время спустя в каюту вошел капитан 1-го ранга Иванцов.

– Разрешите, Виктор Сергеевич?

– Заходи и садись, – кивнул Ларионов, – разговор у нас с тобой будет не совсем обычный.

– Слушаю вас, товарищ контр-адмирал, – с некоторым недоумением произнес начальник штаба.

– Ты ведь, Сергей Петрович, у нас коммунист, – вопрос адмирала выглядел скорее утверждением.

– Коммунист, товарищ контр-адмирал, – ответил Иванцов, – но беспартийный.

– Это как? ! – не понял Ларионов.

Иванцов вздохнул и устроился на стуле поудобнее.

– Убеждения у меня стопроцентно коммунистические. Но тот цирк-шапито, в который превратил партию товарищ Зю, мне категорически противен. Можете считать меня убежденным сталинистом.

– Это хорошо, – адмирал кивнул, – потому что вон там, – он указал туда, где, как он считал, находится восток, – в пятистах километрах отсюда, в славном городе Петрограде, сейчас находится товарищ Сталин в самом расцвете своих сил – ему только тридцать девять лет. Сидит, наверное, и готовит к печати очередной номер газеты «Рабочий путь» – так сейчас после многих запретов и закрытий называется газета «Правда».

– Я это помню, товарищ контр-адмирал, – кивнул Иванцов. – Что-нибудь еще?

– Да нет, спасибо, Сергей Петрович, можете быть свободны… – Адмирал встал. – Просто теперь я уверен, что полностью могу на вас рассчитывать. Будьте добры, к началу военного совета подготовьте краткую справку того, что сейчас происходит в России и в мире.

18: 30. Учебное судно «Смольный»

Журналист Александр Васильевич Тамбовцев

«Он шел на Одессу, а вышел к Херсону…» – почему-то вспомнилась мне строчка из старой героической песни про «матроса-партизана Железняка». Как и он, отправились мы в Сирию начала XXI века, а угодили прямиком на Балтику образца осени 1917 года.

Кстати, если верить тому, что вещал этот загадочный голос, то у меня есть вполне реальный шанс встретиться с героем вдруг вспомнившейся мне песни, матросом-анархистом Анатолием Григорьевичем Железняковым. Личность, кстати, легендарная. Сей кадр отлично владел французским языком, рисовал, хорошо играл на фортепиано. Это вам не пьяный жорик с двумя классами ЦПШ, семечками, клешами, метущими улицу, и жаргоном гопника с Лиговки.

Шестого сентября 1917 года Железняков сумел удрать из Крестов, где он мотал четырнадцатилетний срок. Сейчас он уже в Кронштадте, заседает в Центробалте. Так что, даст бог, увидимся с человеком, который в 1918 году прикрыл лавочку, именуемую Учредительным собранием.

А пока меня срочно затребовали на «Кузю». Сам адмирал Ларионов захотел меня увидеть. Похоже, что мне придется снова приниматься за дела, которыми я уже давно не занимаюсь. Я встрепенулся, словно старый боевой конь, услышавший звук горна. Значит, повоюем еще!

19: 15. ТАКР «Адмирал Кузнецов», адмиральский салон

– Товарищи офицеры, мы собрались здесь, чтобы определиться, что нам делать дальше, и чего от нас хочет та сила, что забросила нас в это время. Вы все уже знаете, что через несколько часов германский флот начнет операцию «Альбион», а еще через четыре недели произойдет Великий Октябрь. И если у нас хватит сил и средств запросто похерить все планы германского командования на Балтике, то я не вижу ни возможности, ни необходимости как-то мешать приходу большевиков к власти…

Невысокий, худощавый, начавший уже седеть мужчина, в полевой форме с полковничьими погонами, поднял руку:

– Полковник Бережной, куратор спецгруппы ГРУ. Товарищ контр-адмирал, я думаю, что все тут разделяют мнение о том, что Временное правительство, которое уже развалило все, что можно развалить, и предало всех, кого можно предать, обречено, и чем быстрее его вынесут на лопате, тем лучше.