Рывок к звездам - Александр Михайловский

– Доказательства предъявить можно, и даже очень внушающие, но для этого, папа, тебе нужно согласиться прокатиться к нам наверх на «Несокрушимый» и увидеть все своими глазами, – сказала я, объяснив, как может проходить такой вояж, и добавив в самом конце: – Но только сразу могу сказать – заложников тебе Шевцов не даст. Это против его правил. Ну как, ради благополучия дочери хватит у тебя духа на такую поездку или нет?

Услышав мой последний вопрос, папа на какое-то время завис, как будто я ему задала задачку про бином Ньютона, но в итоге вышел из этого положения с честью.

– Хорошо, – сказал он после недолгой паузы, – назначайте место и время встречи. Заодно подкину Вам Василий Гаврилыча вместе с его оглоедами. Мне они и в самом деле больше не нужны, а ты делай с ними что хошь. А теперь мне пора, пока, доча.

Сказав это папа отключился, и в комнате императорских апартаментов с терминала которой я вела переговоры, установилась покойная тишина. Именно после этого разговора я и пошла в душ, освежиться и подумать над тем, что получилось в результате. Но ни к какому выводу мне прийти не удалось, потому что все зависело от того, как папа законтачит с Шевцовым. В его будущий императорский титул он ничуть не верит, так что с его стороны возможно, мягко выражаясь, конфликтное поведение. Шевцов тоже гордый и ответит по полной программе. Как говорится – изменить статус-кво в данном случае невозможно, а вот испортить запросто. Придется мне встать между этими двумя и приложить все возможные усилия для того, чтобы никто и ничего не испортил. Такая уж у меня, получается, карма.

Кстати, тут в связи с трехдневным пребыванием на борту «Несокрушимого» у меня назревает еще одна проблема. Когда я сбежала от мамочки, у меня имелась единственная пара одноразового нижнего белья (та самая, которая и была на мне надета) и теперь, когда с того момента прошли те же самые три дня, у меня «там» начало зудеть и чесаться. Если пойти и принять душ здесь не проблема (ибо душевые кабины функционируют уже по всей обитаемой части корабля), то попытка постирать одноразовое нижнее белье ни к чему, кроме конфуза, привести не может. К тому же мне нужен крем для бритья и специальный дамский станок. Ведь я девушка аккуратная и чистоплотная, а отросшая в интересном месте щетина уже начинает колоться. Конечно, можно обратиться к Кандиду, ведь решались же в Неоримской империи как-то похожие проблемы, но я стесняюсь. Ведь он все-таки мужчина, хоть и робот…

– Кхе, кхе, – раздалось у меня за спиной.

Ну вот, точно Кандид, легок на помине, вспомни его он и появился, только он может внезапно появляться в запертых изнутри комнатах. Но визжать и прикрываться ладошками при этом нет смысла, ведь он и в самом деле робот, и мои прелести ему безразличны так же, как мне его шестеренки или чего еще у него там есть. Но лоно ладошкой я все-таки прикрыла, наверное, чисто машинально. Поднимаю глаза на зеркало и вижу, что в нем отражается совсем не Кандид, а какая-то женщина – достаточно молодая, чтобы не выглядеть пожилой, и в то же время далеко не девочка, скорее дама. Темное строгое платье с длинным разрезом на боку, высокая грудь, черные туфли на высокой шпильке, темные волосы, уложенные в аккуратную короткую прическу. Интересно, что это за дама и откуда она тут взялась?

– Эй, – спросила я внезапно охрипшим голосом, – ты кто?

– Я Лаура, – ответила дама, – и ты можешь считать меня сестрой Кандида, но на самом деле мы с ним две стороны одной медали. Он явное всем мужское лицо этого корабля, а я тайное женское, показывающееся только избранным.

Я развернулась к этой Лауре, не отнимая, впрочем, ладошку от своего лона и произнесла:

– И чем же я заслужила, что меня посетила такая таинственная и скрытная особа, как вы, мадам Лаура?

Лаура рассмеялась и тряхнула своими темными волосами, которые только что были короткими, чуть ниже ушей и вдруг смоляным водопадом облекли ее фигуру чуть ли не до самых пят.

– Ну как же, – сказала она, – я могла не посетить нашу будущую императрицу и не дать ей несколько полезных советов.

– Будущую императрицу? – переспросила я, не веря своим ушам, – и с чего это вы с Кандидом взяли, что императрицей стану именно я?

– А с того, – строго ответила Лаура, – что наш главный кандидат в императоры в последнее время все больше проявляет к тебе свое тайное расположение, и если ты ничего не испортишь своими детскими приставаниями, то это тайное обязательно станет явным, превратив тебя из секретаря в императрицу. Я хочу сказать, чтобы ты вела себя гордо и с достоинством. Ты уже показала своему будущему мужу, что годна не только для того, чтобы доставлять мужчине удовольствие в постели и рожать ему детей. Теперь он знает, что у тебя есть определенный набор полезных ему знаний и умений, острый ум, чувство юмора и способность не унывать в самых тяжелых ситуациях. И кроме того, ты сама предложила ему свою помощь, когда он был смущен и растерян перед величием совершенно новой для него задачи, и он оценил это весьма высоко. Он и не рассчитывал, что ему будет помогать кто-то вроде твоего отца.

– Но, Лаура, – сказала я, расстроено шмыгнув носом, – всего этого мало. Он видит во мне всего лишь несовершеннолетнюю девочку, ребенка которого требуется опекать и защищать, а я девушка и женщина, любящая и желающая быть любимой. Я хочу его и желаю, чтобы он тоже хотел меня до безумия, а у него все никак. Я уже отчаялась и не знаю, что мне с этим делать.

Лаура посмотрела на меня оценивающим взглядом, попросила повернуться перед ней кругом, потом вздохнула. На самом деле я понимаю, что все это бутафория и что ей не надо было ни изображать внимание, ни заставлять меня вертеться, потому что этот «предбанник» к душевой комнате наверняка утыкан сотнями микрокамер, уже просветивших меня со всех сторон во всех диапазонах.

После этого вздоха наступило молчание, потом Лаура кивнула каким-то своим мыслям и сказала:

– Ладно, Вика, не расстраивайся, и этому горю тоже можно помочь, самое главное не киснуть. Идем, – и указала на еще одну дверь, расположенную напротив входной, которая и позавчера, и вчера, и сегодня не открывалась, несмотря на то, что я дергала за ее ручку.