Визит «Полярного Лиса» - Александр Михайловский

Во-вторых – это была старший социоинжинер Малинче Евксина, наполовину (по матери) светлая эйджел, а по отцу латинка. Светлые, чуть рыжеватые длинные волосы она носила, схватив их силовой застежкой почти на макушке в конский хвост, а на ее белом, узком, костистом, чуть раскосом лице самой заметной достопримечательностью выделялся большой и тонкий, аристократический нос с горбинкой. Знакомые говорили, что ее лицо похоже на лезвие ножа. Малинче была невероятно горда выпавшей на ее долю судьбой и собиралась вцепиться в работу по преобразованию Старой Земли со всей возможной серьезностью, чтобы оправдать возложенное на нее доверие Великого Духа Вселенной.

В-третьих – за тем же столом сидела главный тактик «Полярного Лиса», капитан второго ранга Ватила Бе, по матери темная эйджел, а по отцу новоросска из первого поколения. В бою главный тактик почти равен командиру корабля, который единственный может отменить ее приказы и распоряжения. Но такая отмена может значить только то, что политические и стратегические соображения командира возобладали над тактическими соображениями главного тактика. Но между командиром «Полярного Лиса» и его главным тактиком таких случаев до сей поры не наблюдалось, а потому уровень доверия между ними был очень высок. Ватила Бе действительно была отличным тактиком, и каждый раз, обыграв противника, очень гордилась своей профессионально сделанной работой.

В какой-то мере она была прямой противоположностью Малинче Евксине, и не только потому, что одна по матери была темной, другая светлой. Что новороссы, что темные эйджел одинаково считались образцом внешней суровости и воинской доблести, в то время как цивилизация Латины (как и хозяйствующий на ней почти открыто клан светлых эйджел) считалась особо гуманитарно утонченной. Эта утонченность не мешала латинским элитариям наслаждаться кровавыми зрелищами гладиаторских боев и жестоких публичных казней; причем, чем невинней и беззащитней выглядели жертвы, тем больший ажиотаж вызывали казни. Потом на Латину пришли суровые имперцы и поставили местную элиту в интересную позу, когда попа оказывается значительно выше головы.

Правда, клан матери Малинче быстро отрекся от своих прежних заблуждений и подписал почетную капитуляцию, которая позволила им сохранить почти все, кроме власти. При этом многие сестры клана, в том числе и будущая мать Малинче, еще долго и плодотворно продолжали трудиться советниками в администрации имперского наместника. Именно там и состоялась ее встреча с молодым и перспективным местным уроженцем, не имевшим отношения к прежней элите и закончившим Новоросский университет по программе подготовки местных кадров. При этом никакой свадьбы или чего-то похожего не было. Мать Малинче просто заявила, что будет рожать без всякого узаконивания отношений. Да и смешно же это – трехсотлетняя бывшая матрона эйджел оформляет отношения с тридцатилетним мальчишкой-хумансом. Поди, она и сама женщина небедная – генеральный директор корпорации «Белый туман», в которую после перехода под юрисдикцию Империи преобразовался светлый клан «Белого тумана».

Вот Малинче и выросла среди своих тетушек, родных и двоюродных сестер – дочь матроны, первая, но не последняя полукровка в клане-корпорации. Единственное, на что не могла повлиять ее мать, почти всесильная под крышей родового гнезда-поместья – это на имперскую школу, которую Малинче предписывалось посещать в обязательном порядке, как и остальным детям империи. Контраст между домом и школой был разительным, и отнюдь не в пользу дома. Она была не первая и не последняя из тех юных эйджел, кто, получив диплом о среднем образовании, тут же, в школьной канцелярии, написала о своем желании продолжить обучение в Новоросском университете, благо ее диплом «без троек» позволял поступать на социоинженерный факультет без экзаменов.

Нельзя сказать, что мать была довольна таким решением непослушной дочери, но полного разрыва с кланом-корпорацией не потребовала и даже высылала непутевой, как она считала, дочери средства на улучшение жизненных условий во время учебы. С приходом Империи молодежь стала массово покидать гнезда, причем уходили не только метиски, но и чистокровные девушки эйджел. Бурлящий от событий мир Империи казался им более интересным, чем тихая и даже затхлая атмосфера родных гнезд, и с этим ничего нельзя было поделать. Тем более что в случае Малинче социальная инженерия была профессией престижной и востребованной, и дочь в случае успеха могла прославить клан.

У Ватилы Бе все было с точностью наоборот. Ее мать Зейнал была одной из первых эйджел, пошедших на официальные отношения с хумансом, и росла она в парной семье, как у хумасов, а не в клане, и ради учебы в Космической Академии ей не надо было вступать в конфликт с матерью, которая тогда в этой же Академии преподавала. Ну и еще разница между ними была в возрасте – Ватила примерно на полтора столетия была старше Малинче, только недавно получившей право на самостоятельную работу в должности старшего социоинжинера. Но несмотря на разницу в их происхождении и предыстории, никакого конфликта между двумя полукровками не было. Они обе были частью одной команды, одного боевого коллектива и одной Империи. К тому же их объединяло то, что они относились к страте удачных случаев хуман-эйджеловской гибридизации.

Когда-то искин Кандид с «Несокрушимого» сказал императору Шевцову (тогда еще будущему), что результаты скрещивания обычных людей с эйджел неоримляне сочли неудачными, так как в среднем потомки, как правило, наследовали только отрицательные черты родителей. Медики Русской Галактической империи по заданию Императора Шевцова и императрицы Виктории взяли на себя труд перепроверить эти данные и пришли к выводу, что если брать «в среднем по больнице», то так и есть. Примерно две трети метисов наследуют либо оба, либо одно из отрицательных качеств своих родителей – то есть средние умственные способности хумансов и социопатию эйджел, из-за которой им закрыт доступ к руководящим должностям; но примерно одну треть смешанного потомства можно признать в той или иной степени удачной.

И решение имперских властей был простым и убойным, как автомат Калашникова. Неудачные гибриды подвергались необратимой или обратимой контрацепции, после чего жили в меру своего разумения и способностей, а удачные стимулировались к размножению; например Ватила Бе за те полторы с лишним сотни лет, что она считалась взрослой, родила уже семь дочерей своим чревом и отдала несколько сотен донорских яйцеклеток для последующего экстракорпорального оплодотворения и подсадки эмбрионов в матки социально полезным, но генетически не столь успешным хуманс-эйджеловским гибридам, жаждущим потомства. И только двух ее дочерей (уже давно взрослых) признали «не вполне удавшимися», а остальные пятеро пополнили собой золотой генофонд формирующейся объединенной расы. Малинче Евксина в силу своей молодости сама еще ни разу не рожала, но донорский материал в репродукционном центре сдавала не один раз. И, как уже говорилось выше – и Ватила, и Малинче совсем не возражали, чтобы отцом их будущих детей стал именно их командир, капитан первого ранга Малинин. Ватила вообще подумывала о том, что по все законам вероятности у нее, как у метиски, следующий ребенок окажется мальчиком, и что для всей их команды было бы большой удачей, если бы этот ребенок унаследовал лучшие черты их обожаемого командира.