Герой империи. Война за Европу - Александр Михайловский

На это Малинче Евксина ответила, что возможно исправить все, что еще не привело к смерти. Мол, имперская наука такое позволяет. Чтобы изменить политику в отношении распределения благ и вложений в развитие между центральными русскими территориями и национальными окраинами, достаточно распоряжений самого советского вождя. Для возвращения в состав Эр-Эс-Фэ-Сэ-Эр русских областей требуются «многочисленные просьбы трудящихся с мест». А вот для того, чтобы полностью изменить административное устройство страны Эс-Эс-Эс-Эр, приблизив его к имперскому образцу, нужен большой процесс над «врагами народа», который покажет любому непредвзятому зрителю, что власти национальных республик или уже скатились в буржуазно-национальный уклон или готовятся это сделать.

Именно поэтому заниматься функционерами-шкурниками по плану предстоит Льву Мехлису, точнее, этим займется подчиненный ему наркомат Госконтроля. В случае необходимости его люди смогут привлекать к работе «специалистов» из ГУГБ НКВД. Кстати, именно Мехлис оказался последним из приближенных к Сталину советских и партийных функционеров, кого Вождь лично посвятил в подробности истории с «Полярным Лисом». С удивлением и даже некоторым недоверием этот незаурядный человек рассматривал результаты собственного профориентационного сканирования. И только слова Хозяина о том, что лично для него этот факт ничего не меняет (мол, все это он, Сталин, знал и раньше, а чего не знал, о том догадывался), вывели наркома Госконтроля из состояния ступора.

– Ты, Лев, у нас человек-бульдозер, – сказал ему Верховный, собрав в стопку карточки людей, помеченных как «шкурники-националисты», – начисто сносишь все, что оказывается на пути. Так что в ближайшее время тебе предстоит поездка по горам Кавказа и азиатским степям. Большинство твоих будущих клиентов как раз оттуда. Но даже не это будет для тебя главным. Ты должен дать нам ответ – имеется там, на окраинах, у нас советская власть или же на местах господствует самый махровый феодализм, лишь самую малость прикрытый советской фразеологией. Данные дистанционного сканирования говорят, что никакой советской власти в национальных республиках у нас нет и не предвидится. Твоя задача – подтвердить или опровергнуть этот тезис. И будь осторожен, ты нам еще нужен. Арестовывать выявленных тобой кадров мы будем уже в Москве, когда твоя поездка завершится. А ты только смотри и не трогай ничего руками; в крайнем случае, если будет невмоготу, набей морду какому-нибудь стрелочнику, да только так, чтобы главные фигуранты не сумели понять, что ты их раскусил и готов действовать. А теперь бери документы и иди…

Когда Мехлис вышел, Сталин переглянулся с Берией и сказал:

– Как я понял, товарищ Малинче, в ближайшее время вы тоже собираетесь нас покинуть?

– Да, – просто ответила та, – инверсия дикого темного клана – весьма ответственная работа, и, к сожалению, у меня нет никого, на кого бы я смогла возложить эту обязанность. Но вы не переживайте, я вернусь как только смогу, и тогда мы с вами закончим начатое. И, кстати, плененный и перевербованный «Корсар», продемонстрированный вашему человечеству, послужит хорошим аргументом для скорейшей интеграции и всепланетного объединения. Ведь одно дело – наш «Полярный Лис», экипаж которого настроен к человечеству вполне лояльно, и совсем другое – неперевоспитанная матрона темных эйджел, не испытывающая к хумансам теплых чувств, а оттого способная нагнать страх на кого угодно.

– А ведь она права, – немного подумав, сказал Берия, когда Малинче Евксина вышла, – лучшего повода загнать всех под один каблук у нас не будет. Ведь не обязательно объяснять всем и каждому, что имперские товарищи с легкостью способны решить эту проблему…

– Имперские товарищи способны какое-то время партизанить и уклоняться от ударов, выигрывая время, необходимое нам для новой индустриализации, – набивая трубку, сказал вождь. – Лет за сто мы должны пройти путь, который у других цивилизаций уложился в тысячелетия. И только если мы успеем и выстоим перед неизбежным натиском, можно будет сказать, что этот шанс был дан нам недаром. Ты даже не представляешь себе, сколько это потребует работы от тебя, от меня и других таких же, кто встанет на своем месте и будет биться насмерть. Мы с тобой того дня, несмотря ни на какую стабилизацию, должно быть, уже не увидим, а вот товарищ Малинче будет все еще молодой, красивой и полной сил…

Немного помолчав, Вождь добавил:

– Когда она рядом, я забываю, что мне шестьдесят два года, что я дважды вдовец, что у меня есть взрослые сыновья и почти взрослая дочь. Быть может, после Стабилизации, когда я почувствую себя совсем молодым, то не смогу уже, наверное, держать свои чувства втуне, и это меня и радует и страшит, Лаврентий. Два моих брака оказались неудачными, и я не знаю, что обо всем этом подумает Василий, Светлана… и вообще, стоит ли переходить ту грань, которая отделяет служебные отношения от личных.

– Знаешь, Коба, – сказал Берия, – я не хотел бы давать тебе советы, тем более что ты все знаешь уже сам. Ну ты меня понял, да. Если упустишь товарища Малинче, то годы, которые добавит Стабилизация, превратятся для тебя в сущий ад. И за Василия со Светланой не беспокойся. Они тебя поймут.

23 сентября 1941 года, 12: 05. Италия, Рим, резиденция дуче вилла Торлония.

Итальянский диктатор, позер и краснобай Бенито Муссолини.

Граф Чиано Галеаццо прибыл на виллу Торлония ровно в полдень. В своем лице он совмещал сразу две должности: во-первых, этот аристократ во втором поколении (его отец был пожалован графским титулом за подвиги в первой мировой войне) занимал пост министра иностранных дел, а во-вторых, он же был женат на старшей дочери Муссолини, статной тридцатиоднолетней красавице Эдде, приходясь таким образом итальянскому диктатору зятем. Впрочем, «во-первых» и «во-вторых» вполне можно поменять местами, ибо назначен на должность граф Чиано был не по своим заслугам, и даже не по заслугам отца, а потому что ему повезло стать зятем диктатора. А кому еще Муссолини может верить в этом неверном мире, как не члену собственной семьи [5 - А еще граф Чиано был противником сближения Италии с гитлеровской Германией и всяческих военных авантюр. Он считал, что если уж выбирать союзников, то среди тех стран, с которыми Италия сражалась в прошлой мировой войне в одном строю. Но даже эта оппозиционная точка зрения не помешала Муссолини назначить своего зятя министром иностранных дел. Вот что значит настоящие родственные чувства. ]?

И вообще, была у дуче одна мыслишка: отодвинуть в сторону наполовину ославянившуюся [6 - Женой последнего короля Италии Виктора-Эммануила Третьего являлась черногорская принцесса Елена Петровна, дочь короля Петра Негоша, стопроцентная славянка без малейших признаков европейских кровей. И хоть славяне не входили в число наций, ущемленных итальянскими расовыми законами, но по их поводу Муссолини неоднократно высказывался в самом грязном ключе. ] и самоустранившуюся от дел Савойскую династию и объявить себя итальянским императором Бенито Первым. Но с недавних пор подобные мечты предпочтительнее было свернуть в трубочку и запрятать туда, где о них никто не узнает. Ибо чревато. До итальянского дуче уже довели (через Берлин), что на планете Земля теперь только одна империя и только один император. И желающих оспорить эту истину ждет унизительная публичная порка с вероятным смертельным исходом. И тому свидетель – его, Муссолини, друг и единомышленник Адольф Гитлер, схваченный ужасными пришельцами из будущего и засунутый в каталажку в ожидании публичного судилища. Воистину печальна судьба свергнутых владык…