Время для перемен - Александр Михайловский

– И какова она была – моя судьба? – спросил я.

– Выбирая из двух сербских принцев, – ответил Новиков, – вы, Драгутин, сделаете неверную ставку, выбрав в качестве будущего короля прирожденного интригана без капли совести за душой. Он расстреляет вас по подложному обвинению, ибо испугается, что вы сделаете с ним то же, что уже сделали с другим королем Александром, только из династии Обреновичей…

– Но, господа! – непроизвольно вскричал я, выдав себя с головой. – Принц Георгий совершенно не приспособлен к тому, чтобы править: он неуравновешен, вспыльчив и чурается женщин, что может означать у него нездоровые наклонности!

– Зато он честен и отходчив, – назидательно сказал русский князь-консорт, – а остальное поддается шлифовке, в то время как подлость и склонность к интригам современной медициной не излечимы.

– Одним словом, наша семья будет крайне недовольна, если с принцем Георгием случится хоть что-то неприятное, – веско сказал Великий князь Михаил. – Особенно если это неприятное будет исходить от вас, Драгутин. И уж поверьте, мы найдем способ выразить вам свое неудовольствие в такой форме, что вы этого не переживете.

Кому другому я не спустил бы таких слов. Внутри меня уже разгоралась багровая ярость, готовая выплеснуться волной жаркого огня, сминающего все преграды – и тут я увидел, что господин Новиков тоже охвачен яростью, но только не горячей, а холодной. Глаза его сузились, пальцы чуть заметно согнулись, вся его гибкая атлетическая фигура как-то неуловимо напряглась. И тут я понял, что стоит мне совершить хоть одно неверное движение – и он моментально разорвет меня на части прямо здесь. Ярость тут же покинула мои члены, сменившись унизительной леденящей слабостью. Руки мои опустились, кулаки разжались. Я впервые встретил человека, который не испугался вспышки моего гнева – и проиграл ему противостояние целиком и полностью.

– То-то же, Драгутин… – с удовлетворением произнес Великий князь Михаил, – личные недостатки Георгия – вопрос обсуждаемый, но на самом деле достойной альтернативы ему нет. Мы просто не можем довериться королю Александру, поскольку, помимо случая с вашим расстрелом по подложному обвинению, ему в будущем предстоит совершить множество других неблаговидных дел, в том числе свергнуть с черногорского престола собственного деда Николу Петровича Негоша, присоединив территорию его государства к территории Сербии…

И тут я понял, что упрямиться дальше просто нет смысла. И дело даже не в том, что принц Александр опасен для меня самого. Главное, что с ним отказывалась иметь дело Россия, ведь об этом открытым текстом мне говорили муж и брат русской императрицы. Но и Георгий тоже не мог быть хорошим монархом. Я – такой же, как и он, и часто взрываюсь под влиянием эмоций, а потому хорошо представляю, как опасен такой монарх на троне. Так можно натворить такое, что потом не помогут никакие извинения. И еще разговоры о его противоестественных наклонностях…

Но тут меня озарило.

– Господа, – совершенно серьезно сказал я, – а что если королем Сербии станет не принц Георгий и не Александр, а принцесса Елена, и консортом при ней, или даже полноценным королем, будет ее муж – например, вы, ваше императорское высочество?

Великий князь Михаил хотел было что-то сказать, но Новиков прервал его и по-простому сказал:

– Тихо, Миша… не говори ничего. Это мгновение слишком прекрасно, чтобы портить его словами. Помни одно: родившись в семье Романовых, ты с пеленок целиком и полностью принадлежишь не себе, а России, и если для ее счастья потребуется, чтобы ты взошел на сербский престол, то значит, так тому и быть. Кроме всего прочего, дочь сербского короля умная и добрая девушка честного поведения, не дурнушка и не дурочка. Одним словом, пока есть время, съезди-ка в Сербию и посмотри на невесту. Заодно познакомишься и с остальными участниками этого действа, в том числе и обоими братьями невесты. Как мы с Ольгой и обещали, никто тебя неволить не будет, но все же дважды разведенная охотница за статусными женихами – не пара моему лучшему другу. А вы, господин Димитриевич, молодец. Нашли вполне достойный выход из нравственно сомнительной ситуации. Впрочем, все зависит от решения самого Михаила…

– Хорошо, Александр Владимирович, – сказал брат императрицы, – я съезжу в Белград и постараюсь посмотреть на Елену Сербскую непредвзятым взглядом. Быть может, она мне понравится, а может, и нет; а может оказаться так, что этой особе не понравлюсь я…

– Ну вот и хорошо, Миша, – кивнул Новиков, нарочито не замечая последней оговорки своего шурина, – а заодно, как официальное лицо в официальной обстановке, донесешь до других таких же лиц все то, о чем мы сейчас совершенно неофициально договоримся с господином Димитриевичем.

– А о чем мы договорится? – без всякой задней мысли спросил я.

– Для начала о том, что мы совершенно не желаем попадать в ситуацию, при которой из-за ваших импульсивных и необдуманных действий мы были бы вынуждены сами объявить войну Австро-Венгрии, – сказал Великий князь Михаил. – Это крайне нежелательно, поскольку в таком случае в войну против России и Сербии тут же вступят союзные ей Германия и Турция…

– Но как же тогда вы собираетесь выполнить свои союзные обязательства, если не хотите объявлять войну Австро-Венгрии? – с удивлением спросил я.

– Во-первых, – вместо Великого князя ответил Новиков, – необходимо сделать так, чтобы Болгария и Сербия при любом развитии событий оставались между собой в дружеских отношениях. Тогда, если у вас начнется война с австрийцами, мы сможем посылать воюющей Сербии оружие, боеприпасы и добровольцев, которых будет хоть отбавляй. Во-вторых – мы пошлем в Сербию столько людей и новейшего оружия, что в Вене взвоют от нашей наглости, прикрытой фиговым листком прямого неучастия в конфликте. В таком случае императору Францу-Иосифу останется одно – броситься на нас с кулаками и проиграть. Все дело в том, что при нападении Австро-Венгрии на Россию, она, с точки зрения Германии, сама станет агрессором, и тогда ни один немецкий солдат даже не пошевелится для того, чтобы прийти империи Габсбургов на помощь. Такое положение будет гарантировать австро-венгерской армии полный разгром где-то в течение полугода или даже меньше.

– А как же быть с Османской империей? – спросил я. – Если немцы в войну не вступят, то турки уж точно не упустят момента напасть на нас сзади, когда мы сражаемся с австрийцами…

– О турках не беспокойтесь, – сказал господин Новиков, – к тому моменту, когда возникнет описанная нами коллизия, им будет совсем не до Сербии. К тому же при помощи наших добровольцев с ними смогут справиться и болгары. Главное – это первое наше условие, по которому вы без согласования с нами не должны совершать никаких резких акций, по крайней мере, против Австро-Венгрии. Придет время, и мы сами дадим вам команду «огонь».