Девушка А - Эбигейл Дин

Вот например: двадцатилетний парень, Фредди Клюжек, пришел к другу на вечеринку, которая проходила в пабе, в зале для мероприятий. Второй этаж. Камера скрытого наблюдения, установленная на лестнице, ведущей к этой комнате, зафиксировала Фредди с двумя приятелями и подарком в руках.

Когда вечеринка окончилась и зажегся свет, друзья стали искать его, но напрасно. Ничего особенного – ушел пораньше, потому что слишком устал или много выпил. Спустя два дня его девушка забила тревогу. Оказалось, после праздника его никто не видел. Записи видеонаблюдения легли на рабочий стол Джейсона, как долгожданное приглашение. Все сотрудники собрались вокруг и, вытянув шеи, жадно вглядывались в экран – выявляли детали. Семьдесят два часа провел Джеймсон, отслеживая каждого, кто поднимался по этой лестнице в тот день, и все они спустились обратно, кроме Фредди Клюжека. Особенно Джеймсона волновал подарок. Он тоже бесследно исчез. Следователь чувствовал себя очень нелепо, объясняя отцу Фредди, что его сын, по всей вероятности, выбрался из помещения через окно с коробкой в руках, но другого объяснения не нашлось – к тому времени каждую стену заведения разве что не разобрали на части, а хозяина паба уже тошнило от полиции и детективов.

Или другое дело: пятилетний ребенок вскарабкался на подоконник на третьем этаже и выпрыгнул. Джордж Каспер не умел читать и писать, к тому же был практически немым. Не мог, по словам его учителя, даже переворачивать страницы в книге, лишь смотрел на них, как на что-то мертвое и плоское. Любил птиц, как сообщила его мать. И дала случившемуся такое объяснение: Джордж придвинул стул к окну, чтобы рассмотреть их ближе. Сорвался с подоконника – перепачканный Икар, полуголый, неспособный даже закричать.

– Какой именно стул? – спрашивал Джеймсон, но мать не смогла вспомнить; она якобы отодвинула его, чтобы выглянуть из окна и посмотреть на распластанное на земле тело. Джеймсон попробовал на вес все три стула в этой квартире – ну не мог этот щуплый ребенок сдвинуть с места ни один из них. В комнатах обнаружилась настоящая какофония ДНК: мальчик побывал везде и всюду. Во всех постелях были следы всех проживающих в квартире; эксперты даже анализ собачьего дерьма сделали по ошибке.

Джеймсон не знал точно, как так получилось, что ребенок упал на бетон, но, глядя на его родителей, заподозрил: они не просто недоглядели – они проявили жестокость.

Действия, которые он предпринял дальше, нельзя назвать профессиональными. Те месяцы стали самыми гнусными за всю его карьеру. В джинсах и рубашке Джеймсон прохаживался под дверью их квартиры по вечерам, после работы – слушал, что у них там происходит. Однажды последовал за отчимом мальчика в паб и выпил там шесть порций виски – шесть! – надеясь услышать что-нибудь, прежде чем всех посетителей попросят сделать последний заказ.

– Где ты был? – пробормотала Элис, когда он вернулся: запах табака, одежда, которую он стаскивал с себя в темноте, шуршала не так, как шуршала обычно его рабочая форма.

Однажды Джеймсон наткнулся на мать мальчика во дворе перед домом. Она несла сумки с покупками, а живот ее выглядел набухшим. Свернуть с дороги он бы не успел, поэтому просто улыбнулся ей – она сперва отвела взгляд, затем оглянулась.

– Вы же полицейский? – Она искала глазами форму или хотя бы значок.

– Да-да, просто патрулирую в штатском. Как поживаете?

Он взял у нее пакеты и поднялся с ней по лестнице. Она сказала, что будет очень рада снова стать матерью. Они такие милые, когда рождаются, – как щеночки.

– У вас есть дети? – спросила она, и он ответил, мол, нет, но он надеется, что когда-нибудь будут. Пожелал ей удачи.

В ту ночь он лег в постель не раздеваясь. Элис проснулась от того, что он плакал. От его рыданий сотрясался матрас. К тому моменту они уже пять лет как пытались завести ребенка. Он схватил жену в охапку – или это она схватила его, – осушил лицо, уткнувшись ей в волосы. Что толку сетовать на несправедливость жизни – и они давно решили этого не делать, но иногда…

Они могли найти себе сотню других занятий, да и у младшего брата Элис было три дочери, так что Джеймсоны часто присматривали за девочками. У старшей из них день рождения совпадал с днем рождения Грега; когда ей исполнялось десять, он потратил целый день, чтобы к семейному празднику установить садовый батут и привязать воздушные шарики к ножкам стульев. Это оказалось так утомительно, что, закончив, Джеймсон повалился на коврик. Элис стояла в дверях кухни с чашкой чая в руках и смеялась.

– Проще или сложнее, – спросила она, – чем собирать мебель по инструкции?

Она оставила чашку на пороге и, минуя его, вскарабкалась на батут. Запрыгала, рискуя упасть, с одной ноги на другую.

– Не смеши людей, – сказал он.

– Да ну, брось!

Они держались друг за друга, визжали и выдохлись в считаные секунды.

Всем очень понравился батут – для ребятишек, приходивших к ним в гости, он какое-то время неизменно становился центром внимания.

Когда девочки подросли, компания взрослых стала им не нужна, батут заржавел и каждую осень покрывался новым слоем опавших листьев.

Дело Грейси попало к Джеймсону, когда ему исполнилось пятьдесят. Был январь. Шляпу он давно уже не носил. Они с Элис только что вернулись с работы и снимали новогодние украшения. Этот процесс почему-то напрягал его, хотя наряжать дом в декабре ему нравилось. Разбирать елку, аккуратно укладывать игрушки обратно в коробки – для кого это все?

Они сели ужинать. Элис рассказывала о больничных делах, о новом парне их племянницы, о самом ужасном вызове за сегодня – и вдруг раздался телефонный звонок. Его просили срочно вернуться на работу – на совещание по новому делу.

Криминалисты прислали фотоснимки внутренних помещений дома, и главный инспектор «провел» их по всем комнатам.

Вот – тело отца. Здесь, в кроватке – мальчик Г; девочка Б и мальчик Б обнаружены в первой комнате наверху – прикованными. Криминалисты проведут раскопки в саду и исследуют фундамент дома, но это займет много времени. Дети, исходя из характера их травм, распределены по разным больницам; все они истощены, и все, за исключением двух мальчиков, находятся в критическом состоянии.