Самый жестокий месяц - Луиза Пенни

– Что ты ей сказала? – спросила Мадлен.

Поскольку Клара и Мирна все еще были живы, остальные решили к ним присоединиться.

– Что мы вызовем всех демонов и изгоним из дома.

– И она дала тебе ключ?

– Практически кинула им в меня.

Клара вставила ключ в скважину, но дверь просто распахнулась. Она отпустила ключ и увидела, как он вместе с ручкой исчез в темноте.

– Зачем мы делаем это снова? – прошептал месье Беливо.

– Чтобы развлечься, – ответила Софи.

– Не все из нас так думают, – возразила Жанна.

И, обойдя их, эта хрупкая серая женщина шагнула внутрь дома.

Один за другим вошли они в старый дом Хадли. Внутри пахло плесенью и было холоднее, чем снаружи. Электричество было давно отключено, и теперь только лучи фонариков плясали по отслаивающимся обоям с рисунком в цветочек и влажными пятнами – оставалось лишь надеяться, что это вода. Свет фонариков придавал вошедшим храбрости, словно в руках у них были мечи, и они двинулись вглубь дома. Пол скрипел под их ногами, а где-то слышался трепет крыльев.

– Бедняжка. Это птичка, – сказал Габри. – Не может отсюда выбраться.

– Нужно ее найти, – откликнулась Мадлен.

– Ты с ума сошла? – прошептала Одиль.

– Ничего она не сошла, – сказала Жанна. – Вполне может оказаться, что это потерявшаяся душа. Мы не можем делать вид, что не замечаем ее.

– А если это не птица? – прошептал Габри на ухо Хейзел, которая все еще не могла поверить, что она находится в этом доме.

Они держались вместе, напоминая гигантское насекомое. Многоногое и испуганное, оно двигалось по сырому дому, время от времени останавливаясь, чтобы сориентироваться.

– Оно наверху, – тихо произнесла Жанна.

– Так и должно быть, – подхватил Жиль. – Они никогда не пользуются дверями. Никогда не встречаются летом среди розовых кустов и не живут в автомобилях, перевозящих мороженое.

– Это похоже на игру, в которую мы играем с Питером, – сказала Клара Мирне.

Но та не слушала ее. У нее в голове была только одна мысль: не окажется ли она последней, когда нужно будет спасаться бегством. «Вот бы Хейзел была последней, – подумала Мирна с надеждой, – и тогда демоны набросятся на нее. Но Хейзел, вероятно, резко увеличит скорость ради спасения дочери». Будучи психологом, Мирна знала, что физические ресурсы матерей практически неисчерпаемы, если речь идет о спасении их чад.

«Этот чертов материнский инстинкт, – подумала Мирна. – Он ставит под угрозу мою жизнь». Она шагнула на лестницу, устланную ковровой дорожкой, потертой и траченной молью. Делая осторожные шаги и боязливо останавливаясь на каждой ступени, она слышала, как отчаянное биение крыльев становится все громче.

– Когда мы с Питером смотрим всякие ужастики, в которых люди заходят в дом с привидениями… – услышала Мирна голос Клары.

«Давай-давай, говори-говори, – подумала Мирна. – Тебя-то демоны и ухватят в первую очередь».

– …мы играем в «Когда же ты уйдешь? ». Повсюду отрубленные головы, крики боли, расчлененные друзья, и все же эти люди остаются в доме.

– Ты закончила?

– Вообще-то, да. – Клара умудрилась напугаться еще больше, и ей стало любопытно: если бы это было кино, кричал бы Питер ей в экран, чтобы она уходила?

– Это там.

– Где же еще? – пробормотал Жиль.

Жанна остановилась перед закрытой дверью. Единственная закрытая дверь на всем этаже. Теперь за ней воцарилась тишина.

Внезапно крылья снова бешено забились о дверь, словно это существо бросилось на нее.

Жанна протянула было руку, но месье Беливо схватил ее за запястье и не позволил открыть дверь. Он встал между Жанной и дверью и сам взялся за ручку.

А потом открыл дверь.

Они ничего не увидели. Как они ни вглядывались, их глаза не могли приспособиться к темноте. Но что-то внутри комнаты нашло их. Это существо – не птица – на мгновение угомонилось. Что это было? Комната генерировала волны холода, в которых ощущался слабый запах духов.

В комнате пахло цветами. Свежими весенними цветами.

Клару одолела грусть, печаль, из глубины комнаты проникшая в самое нутро женщины. Она ощущала скорбь этой комнаты. Ее неизбывную тоску.

Обнаружив, что некоторое время задерживала дыхание, Клара набрала в грудь воздуха.

– Идем, – прошептала Жанна, и Кларе показалось, что ее голос доносится откуда-то из иного мира. – Сделаем то, ради чего пришли.

Все смотрели, как Жанна первой шагнула в темноту. За ней последовала Клара. А потом и остальные потянулись за ними, и лучи их фонариков высветили часть комнаты. На окнах вкривь и вкось висели тяжелые бархатные занавеси. У стены стояла кровать на четырех столбиках, все еще под светлыми покрывалами и кружевами. На подушке была вмятина, словно там покоилась чья-то голова.

– Я знаю эту комнату, – сказала Мирна. – И вы тоже, – добавила она, обращаясь к Кларе и Габри.

– Спальня покойной Тиммер Хадли, – проговорила Клара, удивленная тем, что не сразу узнала эту комнату.

Но такова уж была сила страха. Клара много раз бывала в этой комнате – ухаживала за умирающей старушкой.

Она ненавидела Тиммер Хадли. Ненавидела этот дом. Ненавидела змей, шуршащих в подвале. И не так давно этот дом чуть не убил ее.

На Клару накатила волна отвращения. Ее охватило желание поджечь этот проклятый дом. Этот дом приютил все их печали, весь гнев, страх, но не потому, что был бескорыстен. Нет. Старый дом Хадли сначала породил все эти эмоции, распространил вокруг себя печаль и ужас, и его детища просто возвращались домой, как сыновья и дочери на Пасху.

– Уйдем отсюда, – сказала Клара, поворачиваясь к двери.

– Мы не можем, – возразила Жанна.

– Почему? – спросил месье Беливо. – Я поддерживаю Клару. Это дурное место.

– Постойте, – сказал Жиль. Этот крупный человек остановился в центре комнаты, закрыл глаза и запрокинул голову, так что его кустистая борода указала на стену. – Это всего лишь дом, – произнес он наконец спокойным, но настойчивым голосом. – Ему нужна наша помощь.