Жестокие слова - Луиза Пенни

– Надо поговорить, – сказал Гамаш Бовуару и Лакост, и те уселись за стол для совещаний. – Ну, что вы думаете? – тихо спросил Гамаш.

– О теле?

– О парнишке.

– Что – опять о нем? – раздраженно сказал Бовуар. – Если нам кто-то понадобится, то в отделе есть прекрасные полицейские. Если они заняты на других делах, то у нас длинный список желающих. Агенты из других подразделений жаждут перейти к нам. Зачем нам какой-то неоперившийся мальчишка из лесной глуши? Если нам не хватает людей – давайте позвоним в управление, пусть пришлют.

Это был их старый спор.

Отдел по расследованию убийств Квебекской полиции был самым престижным полицейским подразделением в провинции. А может быть, и во всей Канаде. Они работали по самым тяжелым преступлениям в самых тяжелых условиях. И они работали с лучшими, самыми уважаемыми и известными следователями. Взять того же старшего инспектора Гамаша.

Так зачем же брать незнамо кого?

– Мы, конечно, могли бы позвонить в управление, – согласился старший инспектор.

Но Бовуар знал, что его шеф никуда звонить не собирается. В свое время Гамаш нашел Изабель Лакост, когда та сидела перед кабинетом своего суперинтенданта – ее собирались увольнять из отдела обеспечения дорожного движения. Ко всеобщему удивлению, Гамаш пригласил ее к себе.

А еще раньше он подобным образом нашел и самого Бовуара: тот был назначен охранять вещдоки в отделении полиции в Труа-Ривьер. Каждый день Бовуар – тогда агент Бовуар – переживал это унижение: он надевал полицейскую форму и заходил в клетку, где хранились вещдоки. И проводил там почти целый день. Он настолько раздражал своих коллег и начальство, что его упекли туда, решив, что это самое подходящее для него место. Пусть проводит там время в одиночестве. Среди неодушевленных предметов. Целый день тишина, исключая те недолгие минуты, когда другие агенты приходили, чтобы сдать что-нибудь на хранение или забрать для следственных действий. Они даже взглядом встречаться с ним не хотели. Он стал неприкасаемым. Неупоминаемым. Невидимым.

Но старший инспектор Гамаш увидел его. Как-то раз он привез в хранилище улики по делу и нашел там Жана Ги Бовуара.

Агент полиции, с которым никто не хотел иметь дела, стал вторым человеком в отделе по расследованию убийств.

Но Бовуар не мог отделаться от уверенности, что Гамашу просто до поры до времени везло, если не считать небольшого числа примечательных исключений. Ведь появление неопробованных в деле агентов было чревато опасностями. Они совершали ошибки. А ошибки на их работе вели к смерти.

Он повернулся и с отвращением посмотрел на худенького молодого полицейского. Может быть, именно этот и совершит роковую ошибку? Ту непоправимую ошибку, которая приведет еще к одной смерти? «А жертвой вполне могу стать и я, – подумал Бовуар. – Или кто-то поважнее меня». Он скосил глаза на стоящего рядом Гамаша.

– Почему он? – прошептал Бовуар.

– Кажется, он чудесный парнишка, – сказала Лакост.

– Как заход солнца, – ухмыльнулся Бовуар.

– Как заход солнца, – повторила она. – Он стоял тут совсем один.

Последовало молчание.

– И все? – спросил Бовуар.

– Он не похож на других. Посмотри на него.

– Из всего помета выбираем самого дохлого? И это в отдел по расследованию убийств? Бога ради, сэр, – воззвал он к Гамашу. – Это же не гуманитарная организация.

– Значит, ты считаешь, что не гуманитарная? – спросил Гамаш, улыбаясь кончиками губ.

– Нам для нашей команды, для этого дела нужны лучшие. У нас нет времени натаскивать людей. И откровенно говоря, выглядит он так, будто ему и шнурки самостоятельно не завязать.

Гамаш не мог не согласиться: паренек именно так и выглядел – неловким. Но было в нем что-то еще.

– Мы его возьмем, – сказал старший инспектор Бовуару. – Я знаю, ты этого не одобряешь. И я понимаю твои доводы.

– Тогда зачем же его брать, сэр?

– Затем, что он попросил, – ответил Гамаш, вставая. – А никто другой этого не сделал.

– Но любой из них готов присоединиться к нам в любую секунду, – возразил Бовуар и тоже встал. – Любой.

– Какие у тебя требования к членам нашей команды? – спросил Гамаш.

Бовуар задумался:

– Мне нужны сильные, умные люди.

Гамаш кивнул на паренька.

– А как по-твоему, сколько ему требуется силы? Сколько силы нужно, чтобы каждый день ходить на работу? Не меньше, чем требовалось тебе, когда ты ходил на Труа-Ривьер. Или тебе, – он повернулся к Лакост, – когда ты ходила в дорожную полицию. Другие, может, и хотят поступить к нам, но у них не хватает либо мозгов, либо смелости спросить. А у нашего молодого человека хватило и того и другого.

«У нашего, – подумал Бовуар. – У нашего молодого человека». Он посмотрел на парня в другом конце помещения. Тот сидел в одиночестве. Аккуратно сматывал провода и складывал их в коробку.

– Ты знаешь, Жан Ги, я ценю твое мнение. Но в данном случае я уверен.

– Я понимаю, сэр. – Он и в самом деле понимал. – Я знаю, для вас это важно. Но случается, что и вы ошибаетесь.

Гамаш уставился на инспектора, и тот пошел на попятную, опасаясь, что зашел слишком далеко. Переоценил их личные взаимоотношения. Но старший инспектор улыбнулся:

– К счастью, у меня есть ты, и ты не боишься мне сказать, если я совершаю ошибку.

– Мне кажется, что сейчас вы совершаете ошибку.

– Принято. Спасибо. Будь добр, пригласи молодого человека к нам.

Бовуар целеустремленно направился в сторону молодого полицейского и остановился перед ним.

– Идем со мной, – велел он.

Парень поднялся. Вид у него был озабоченный.

– Слушаюсь, сэр.

У них за спиной ухмыльнулся полицейский. Бовуар остановился и повернулся к парню, шедшему следом.

– Как зовут?

– Поль Морен. Я состою в Кауансвиллском подразделении Квебекской полиции, сэр.

– Агент Морен, присядьте, пожалуйста, за стол. Мы хотели бы выслушать ваши соображения о расследовании этого убийства.