Долгий путь домой - Луиза Пенни

Но никаких известий от него не поступало. Ни одного слова.

– Я должна знать, Арман.

Гамаш отвел взгляд и посмотрел вдаль, на бесконечное пространство леса. Он приехал сюда, чтобы исцелиться и, быть может, спрятаться. И уж точно чтобы отдохнуть.

Поработать в саду, погулять, почитать. Провести время с Рейн-Мари и друзьями. Порадоваться приездам Анни и Жана Ги на выходные. Единственная проблема, которую он хотел решать, – это как подсоединить садовый шланг. А единственная задача – заказать ли на обед в бистро лосося, копченного на кедровой доске, или сыр бри и макароны с базиликом.

– Вам нужна моя помощь? – спросил он наконец, не отваживаясь поднять на нее глаза из опасения, что выдаст себя.

Он взглянул на тень Клары на земле. И тень кивнула.

Гамаш поднял глаза на Клару и тоже кивнул:

– Мы его найдем.

Его голос звучал обнадеживающе, уверенно.

Клара знала: этот же голос слышали многие другие люди, когда инспектор, крупный спокойный человек, стоял перед ними. Сообщал о том, чего они боялись больше всего. И заверял, что найдет монстра, который совершил преступление.

– Вы не можете этого знать. Извините меня, Арман, не хочу показаться неблагодарной, но вы не знаете наверняка.

– C’est vrai, – согласился Гамаш. – Но я постараюсь узнать. Хорошо?

Он не спросил, готова ли она услышать ответ на свой вопрос. Он знал: Клара хочет возвращения Питера, но ей дорог ее покой. Она была готова к переменам настолько, насколько это было в ее силах.

– Вы не против? – спросила Клара.

– Вовсе нет.

Она пригляделась к нему:

– По-моему, вы лжете. – И прикоснулась к его большой руке. – Спасибо вам за все. – Она встала, и Гамаш тоже поднялся. – Храбрый человек в храброй стране.

Он не знал, что на это сказать.

– Это молитва из другого «Галаада», – объяснила Клара. – Умирающий отец молится за своего юного сына. – Она задумалась на секунду, вспоминая. Потом процитировала: – «Я буду молиться о том, чтобы ты вырос храбрым человеком в храброй стране. Я буду молиться о том, чтобы ты нашел способ быть полезным» [24 - Цитата из книги Мэрилин Робинсон «Галаад». ].

Клара улыбнулась.

– Я надеюсь, что буду полезен, – сказал Гамаш.

– Вы уже принесли немало пользы.

– Кого вы хотите оповестить об этом?

– Ну, теперь можно хоть всем рассказать, – пробормотала она. – С чего мы начнем?

– С чего начнем? Дайте-ка подумать. Возможно, нам удастся много чего выяснить, не выходя из дому. – Гамаш надеялся, что его упования на такой исход не слишком очевидны. Он внимательно посмотрел на Клару. – Вы можете в любой момент остановить поиски.

– Merci, Арман. Но если я хочу разобраться в происходящем, мне нужно знать, почему Питер не вернулся домой. Я не жду, что ответ мне понравится, – сказала она напоследок и стала спускаться по склону холма.

Гамаш сел и задумался о молитве умирающего отца за юного сына. А его собственный отец, думал ли он о нем в момент катастрофы? В тот миг, когда понял, что умирает? Думал ли он о своем юном сыне, который ждал дома, когда же блеснет свет фар? Но свет так и не появился.

Неужели он все еще ждет?

Арман Гамаш не хотел быть храбрым. Хватит. Теперь он желал одного – покоя.

Но, как и Клара, он знал, что одно без другого невозможно.

Глава шестая

– Прежде всего, мы должны знать, почему Питер ушел.

Гамаш и Бовуар сидели по одну сторону соснового стола в кухне у Клары, а Клара и Мирна – по другую. Гамаш сложил большие руки на столе. Жан Ги приготовил блокнот и ручку. Они подсознательно вернулись к своим старым ролям и привычкам, выработанным за более чем десятилетний опыт совместной работы.

Бовуар принес свой ноутбук и подсоединился к Интернету через телефонную линию, на случай если им понадобится найти что-нибудь. Пронзительные музыкальные тона, звучавшие при наборе цифр, заполнили кухню. Затем раздался визг, словно Интернет был живым существом и подключение причиняло ему боль.

Бовуар стрельнул в Гамаша остерегающим взглядом: «Не надо, бога ради, не надо опять».

Гамаш ухмыльнулся. Каждый раз, когда они устанавливали телефонную связь с Интернетом (единственный способ подключения, поскольку никакой другой сигнал не проходил в деревню, укрытую в долине), шеф напоминал Жану Ги, что некогда и такой способ казался чудом. А не геморроем.

– Помнится… – начал шеф, и у Бовуара расширились глаза.

Гамаш поймал взгляд зятя и улыбнулся.

Но когда он повернулся к Кларе, его лицо было серьезно.

Он сделал глубокий вдох и окунулся с головой в работу.

Поиски Питера начались.

– Вы знаете, почему он ушел, – сказала Клара. – Я его выгнала.

– Oui, – согласился Гамаш. – Но почему вы это сделали?

– Отношения между нами уже некоторое время были не самыми лучшими. Как вы знаете, карьера Питера зашла в тупик, а моя…

– …пошла на взлет, – закончила за подругу Мирна.

Клара кивнула:

– Я знала, что Питер борется с этим. Надеялась, что он преодолеет зависть и будет радоваться за меня, как я радовалась его успехам. И он пытался. Делал вид. Но я понимала, что он вовсе не рад. Ситуация не улучшалась, а ухудшалась.

Гамаш слушал. Питер Морроу многие годы был самым известным художником в этом семействе. Да что говорить, он был одним из самых известных художников Квебека. И даже Канады. Доходы он имел скромные, но на жизнь хватало. Он был опорой семьи.

Работал он очень медленно, мучительно выписывая каждую деталь, тогда как Клара могла за день состряпать картину. Было ли ее создание произведением искусства – этот вопрос оставался открытым.

Если картины Питера были великолепно проработаны по композиции, то в продуктах, которые выходили из мастерской его жены, никакой проработки не наблюдалось.

Творения Клары поражали буйством фантазии. Динамичные, живые, нередко забавные, зачастую загадочные. «Воинственные матки», серия резиновых сапог, непристойные телевизоры…