Разные оттенки смерти - Луиза Пенни

–? А зачем газеты?

–? Рецензии.

–? Ах да, конечно. И теперь мне ясно, откуда… – Он показал на пачку газет, лежащих на траве за желтой полицейской лентой.

Клара тоже посмотрела на газеты. Ей хотелось бы сказать, что она совсем забыла о рецензиях, когда обнаружилась страшная находка, но это было бы неправдой. «Нью-Йорк таймс», торонтская «Глоуб энд мейл», лондонская «Таймс» лежали на земле там, где выпали из руки Питера.

Вне пределов ее досягаемости.

Гамаш недоуменно посмотрел на Клару:

–? Но если вам так хотелось прочитать рецензии, то почему не посмотрели в Интернете? Рецензии там должны были появиться несколько часов назад. Разве нет?

Тот же самый вопрос задавал ей и Питер. И Оливье. Как это объяснить?

–? Потому что я хотела держать газеты в руках, – ответила Клара. – Я хотела прочитать рецензии обо мне так, как я читаю рецензии о других художниках, которых люблю. Я должна была потрогать газетную бумагу. Ощутить ее запах. Полистать страницы. Я всю жизнь мечтала об этом. Мне казалось, это стоит лишнего часа ожидания.

–? Значит, вы около часа просидели сегодня утром в саду?

Клара кивнула.

–? В какой промежуток времени это было? – спросил Гамаш.

–? Приблизительно с семи тридцати до их возвращения около восьми тридцати. – Клара посмотрела на Питера.

–? Все верно, – подтвердил Питер.

–? Что вы увидели, когда вернулись? – спросил Гамаш у Питера и Оливье.

–? Мы вышли из машины, а поскольку мы знали, что Клара сидит в саду, то решили идти прямо сюда. – Питер показал на угол дома, где на старом сиреневом кусте еще оставались последние цветы весеннего сезона.

–? Я шел за Питером, и вдруг он остановился, – сказал Оливье.

–? Когда мы обогнули дом, я увидел на земле что-то красное, – продолжил Питер. – Кажется, я подумал, что это упавший мак. Но размеры были слишком велики. Поэтому я остановился и посмотрел. И тогда увидел, что это женщина.

–? И что вы сделали?

–? Я решил, что это кто-то из гостей – может, перебрала вчера и вырубилась, – сказал Питер. – Проспала всю ночь у нас в саду. Но когда я увидел, что глаза у нее открыты, а голова…

Он вывернул свою голову, но, конечно, не смог продемонстрировать того угла. Такой подвиг доступен только мертвым.

–? А вы? – обратился Гамаш к Оливье.

–? Я попросил Клару вызвать полицию, – ответил Оливье. – Потом я позвонил Габри.

–? Вы говорите, у вас были гости? – спросил Гамаш. – Люди с вернисажа?

Габри кивнул:

–? Пара художников, приехавших из Монреаля, решили остановиться в нашей гостинице. Другие предпочли гостиницу со спа-салоном.

–? Они заказывали номера заранее?

–? Что касается нашей гостиницы, то нет. Договорились прямо во время вечеринки.

Гамаш кивнул, повернулся и помахал агенту Лакост. Та быстро подошла к нему, выслушала распоряжение и направилась к двум молодым агентам, которые, кивнув, удалились.

Клару всегда поражало, как легко начальствует Гамаш и как естественно люди исполняют его приказы. Он никогда не кричал, не выходил из себя, не был резким. Всегда отдавал приказы самым спокойным и вежливым тоном. Его приказы были похожи на просьбы. Но никто из подчиненных не ошибался на сей счет.

Гамаш снова обратился к четверым друзьям:

–? Кто-нибудь из вас прикасался к телу?

Они переглянулись и покачали головой.

–? Нет, – сказал Питер.

Теперь он чувствовал себя увереннее. На прямые вопросы следовали четкие ответы.

Опасаться нечего.

–? Если вы не возражаете… – Гамаш направился к садовому креслу.

Даже если бы они возражали, это не имело бы значения. Он шел туда и приглашал их за собой.

–? До их возвращения, когда вы сидели тут в одиночестве, вы не заметили ничего странного? – спросил он на ходу.

Казалось очевидным, что если бы Клара увидела тело в саду, то сказала бы об этом раньше. Но он хотел знать не о теле. Это был сад Клары, она знала в нем каждый уголок. Может быть, она заметила еще что-то необычное. Сломанное растение, помятый куст.

Какую-нибудь деталь, упущенную его командой. Что-то столь незаметное, на что даже она не обратила внимания, пока он не задал этого вопроса.

И к ее чести, она не выступила с какой-нибудь неуместной репликой.

Это сделал Габри:

–? Вы имеете в виду тело?

–? Нет, – ответил Гамаш, когда они подошли к креслу. Он развернулся и оглядел сад с этого места. Да, увидеть отсюда убитую было невозможно – ее закрывали цветочные клумбы. – Я имею в виду что-нибудь другое.

Он обратил вдумчивый взгляд на Клару.

–? Есть в вашем саду сегодня утром что-нибудь необычное? – Он предостерегающе посмотрел на Габри, и тот приложил палец к губам. – Что-нибудь незначительное? Какая-нибудь мелочь?

Клара огляделась. На газоне с задней стороны дома было несколько больших цветочных клумб. Некоторые круглые, некоторые удлиненные. Высокие деревья вдоль берега реки отбрасывали пятнистые тени, но большая часть участка купалась в лучах полуденного солнца. Клара, как и остальные, прощупала весь сад взглядом.

Было ли в нем что-то необычное? Сейчас трудно было сказать – столько народа, газеты на траве, работающие криминалисты, желтая полицейская лента. Газеты. Тело. Газеты.

Все было необычным.

Клара снова посмотрела на Гамаша, умоляя глазами о помощи.

Гамашу не хотелось помогать ей, не хотелось давать подсказки, услышав которые она может увидеть то, чего на самом деле не существует.

–? Не исключено, что убийца прятался здесь, – сказал он наконец. – Выжидал.

Он не стал развивать эту мысль, увидев, что Клара поняла. Она повернулась к саду. Неужели человек, замысливший убийство, ждал здесь? В ее святилище?

Прятался среди цветочных клумб? Сидел на корточках за высокими пионами? Стоял на коленях за растущими флоксами?