Природа зверя - Луиза Пенни

В здании старого вокзала кипела жизнь – техники и агенты устанавливали оборудование, необходимое для расследования современного убийства. Столы, компьютеры, принтеры, сканеры. Телефонные линии. Много линий, поскольку деревня располагалась в долине среди гор, куда не был проведен высокоскоростной Интернет и не доходили даже сигналы со спутника. Им приходилось пользоваться телефонной линией и модемами.

Подобная техника действовала на нервы, раздражала и работала ужасающе медленно.

Арман Гамаш только что пришел сюда и остановился посреди этого бурления. Теперь ему было под шестьдесят, а когда он поступал в Квебекскую полицию, не существовало даже факсов и последним достижением техники считался телетайп.

Изабель Лакост, глядя на Гамаша, вспомнила свое первое участие в расследовании убийства под руководством старшего инспектора. Они оказались тогда в охотничьем лагере с трупом и отпечатками пальцев, но не имели возможности передать информацию криминалистам.

Старший инспектор Гамаш снял тогда телефонную трубку, отвинтил ее нижнюю часть, удалил микрофон и подключился к линии напрямую.

«Вы закоротили телефон? » – спросила Изабель.

«Вроде того», – ответил он. И показал, как это делается.

«Ну и работенка у вас была в прежние времена, – заметила она. – Когда ничего другого еще не придумали».

«Оставалось больше времени на размышления», – сказал Гамаш.

А потом они сидели у печки и размышляли. И к тому времени, когда информация дошла по телефонной линии до получателя, они раскрыли дело.

Теперь Изабель стала старшим инспектором. И смотрела на всю эту устанавливаемую аппаратуру в полной уверенности, что техника играет решающую роль в раскрытии дела.

Но она знала, что это еще не все. И Жан Ги Бовуар знал.

И человек, который только что вошел, тоже знал.

– Спасибо, что пришли, сэр, – сказала она, пробираясь вместе с ним через провода и коробки.

– Всегда рад, – ответил Гамаш. – Чем могу быть полезен?

Изабель показала на стол для совещаний в дальнем углу вокзального помещения.

– Настало время подумать, – ответила она и увидела улыбку на его лице.

Она помедлила у стула во главе стола. Неловкая ситуация. Прежде это место неизменно занимал старший инспектор Гамаш.

Но на сей раз он прошел мимо и сел слева от нее. Оставляя инспектору Бовуару место по правую руку от Изабель.

Арман Гамаш знал свое место. Собственно говоря, он сам его и выбрал.

– Итак, вот что нам известно, – сказала Лакост. – У нас есть огромная пушка, спрятанная в лесу, и мальчик, которого убили рядом с ней, а затем перенесли тело в другое место. Вы знали Лорана лучше, чем мы, – сказала Лакост Гамашу. – Что, по-вашему, произошло?

– Очевидно, он обнаружил орудие, – сказал Гамаш. – И похоже, кто-то очень не хотел, чтобы мальчик рассказывал о своей находке.

– Но он уже многим успел рассказать, – возразил Жан Ги. – Для начала – всем нам. Все в бистро тогда слышали его.

– Возможно, убийца не знал этого, – ответил Гамаш. – Возможно, его не было в бистро в тот момент.

– Значит, по-вашему, после нас он рассказал свою историю кому-то еще? – спросила Лакост. – Человеку, который убил его, чтобы заставить замолчать?

Гамаш кивнул:

– Не исключено также, что он сам по себе снова отправился туда и наткнулся на преступника. Хотя на первый взгляд кажется, что там никто не бывает.

– Мы будем знать больше, когда криминалисты закончат, – сказала Лакост. – Но у меня тоже создалось такое впечатление.

– И что же мы тогда имеем? – спросил Бовуар.

– Я думаю, убийца Лорана плохо его знал, – сказал Гамаш.

– Почему вы так думаете? – спросил Жан Ги.

– Ну, прежде всего, он поверил Лорану. Парень он был замечательный, но большой фантазер. Все знали, что он любит присочинить, и рассказ про пушку ничем не отличался от остальных его историй. Гигантская пушка в лесу, больше дома.

– А на ней монстр, – добавила Лакост.

Словно призрак, перед ними возник мальчик. Худенький. Заляпанный грязью и листьями, взволнованный. Глаза горят. Руки распахнуты во всю ширину. Рассказывает очередную свою небылицу. Такую невероятную, что невозможно поверить.

Но кто-то услышал его историю. И поверил в нее.

– Убийца, вероятно, понял, что на сей раз Лоран говорит правду, – сказал Бовуар.

– Exactement [21 - Именно (фр. ). ], – кивнул Гамаш.

– Вы думаете, кто-то знал про пушку и хранил эту тайну долгие годы? Десятилетия? – спросила Лакост.

– Может, даже охранял ее, – подхватил Бовуар, которому понравилась такая версия. – И тут Лоран находит пушку. Катастрофа. Он решает заткнуть рот мальчику единственным возможным способом – убийством.

– Кто мог знать, что там спрятана пушка? – вслух подумала Лакост.

– Прежде всего тот, кто поставил ее туда, – ответил Гамаш.

– Вы думаете, создатель пушки все еще жив? – спросила Лакост.

– Возможно, – сказал Гамаш, подаваясь вперед.

– Кому еще Лоран рассказал о пушке? – спросила Лакост. – Куда он отправился из бистро?

– Домой, – ответил Бовуар, посмотрев на Гамаша. – Вы отвезли его домой.

– Да, отвез. Можно мне?

Гамаш показал на собранные ими улики. Они лежали в пакетиках на столе.

– Oui, – кивнула Лакост. – Они очищены, отпечатки пальцев сняты.

Гамаш взял кассету. «Лучшие песни Пита Сигера».

Он прочитал список песен. «Куда исчезли все цветы? ». «Майкл, греби к берегу». «Уимове» [22 - «Сегодня ночью лев спит», песенка, известная также как «Уимба уей», или «Уимове, уимове», написана южноафриканским певцом зулусского происхождения в 1920-е годы. Стала известна на Западе в том числе благодаря исполнению группой «The Weavers». Названия «Уимба уей» или «Уимове, уимове» являются искаженным зулусским словом «мбубе» – «лев». ]. Гамаш улыбнулся. Это была любимая песенка Анни в детстве. Он тоже любил Пита Сигера. Точнее, любил до тех пор, пока не провел первый год ее жизни, ежечасно слушая «Сегодня ночью лев спит». Днем и ночью.

Он просмотрел другие названия. Все классические народные песни, включая «Как было, так и будет». Гамаш и забыл, что эту песню, основанную на тексте Екклесиаста, написал Пит Сигер.