Мы поем глухим - Наталья Андреева

– Значит, барон будет содержать любовника своей любовницы. Потому что Серж наверняка захочет вскрыть эту кубышку. Ведь это лакомый кусок. Так же, как и мадемуазель Бокаж.

– О да! Вообразите себе огромные карие глаза, под которыми залегли глубокие тени. Но кожа при этом свежа, как персик, а щечки нежны, словно лепестки роз. Губки похожи на ягоды клубники, так и хочется их съесть! – Папаша Базиль вновь поцеловал кончики пальцев, теперь уже выражая восхищение не домом Дельфины, а ею самой. – Когда смотришь в глаза мадемуазель Бокаж, такое чувство, что летишь в пропасть, а лошади понесли. И остановиться уже невозможно, остается только сломать себе шею. При этом у Фефины густые кудри цвета воронова крыла, тонкий стан и самая прелестная в Париже ножка. Простите, мадам, я еще не видел вашу.

– И не увидите. Я ведь не актриса. И не куртизанка. Я уже поняла, что у барона прекрасный вкус… Что такое, Вера? – с досадой спросила графиня у замершей в дверях камеристки.

– Цветы, мадам…

– Опять?

– Прикажете отослать?

– Как всегда.

– Там карточка, в букете. А еще футляр.

– Отошли. Я не могу это принять.

– И даже не посмотрите, что в футляре?

– Нет, конечно! Неизвестный мне богач, видимо, перепутал меня с куртизанкой. Я не принимаю драгоценности от мужчин, кем бы они ни были.

– Как прикажете, мадам. – Вера исчезла.

– Представляете, месье Дидон, вот уже несколько дней мне каждое утро присылают цветы! Букеты восхитительные и, как я предполагаю, безумно дорогие. Орхидеи, пармские фиалки… розы… благоухающие камелии… Похоже, этот господин пытается угадать мои пристрастия. Он еще ни разу не повторился.

– Так может, стоит взглянуть хотя бы на карточку?

– Я не желаю знать, кто мой таинственный поклонник. – Александра встала, папаша Базиль тоже поднялся.

Графиня взволнованно прошлась по комнате.

– Не желаю знать… – повторила она. – Да, о деньгах. – Она остановилась и посмотрела на папашу Базиля. – Сколько?

– Смотря, какой путь мы выберем: короткий или длинный. Я могу рыскать по Парижу, расспрашивая всех, не видел ли кто нашего героя? И тогда вы будете должны только мне… Ну, скажем, тысяч десять франков. Можно выплачивать частями.

– А короткий путь?

– Ежели вам не жалко на это денег…

– Не жалко.

– Так вот: ежели вам не жалко денег, и вы уверены, что мадемуазель Бокаж непременно привлечет внимание мужчины, которого вы ищете…

– Уверена, – опять нетерпеливо перебила Александра.

– У Фефины есть подружка. Надо же красавице кому-то изливать душу? У всякого есть свое помойное ведро, тут уж никуда не деться. Так вот: для мадемуазель Бокаж это толстуха Атенаис Гаспар. Она тоже актриса, но роли у нее маленькие, и все – благодаря Дельфине. Таким образом, Атенаис перепадают крохи со стола барона Редлиха. Она снимает крохотную квартирку неподалеку от своей малышки Фефины, и в данный момент квартирка эта свободна от постоя.

– Что вы имеете в виду?

– Атенаис недавно бросил любовник. Они ее, признаться, бросают с завидным постоянством, раз в месяц или в два. Мадемуазель Гаспар почти в два раза старше своей подружки и уж точно в три раза толще. Но мне она в самый раз, – папаша Базиль похлопал себя по объемистому животу. – Сдается мне, мы прекрасно поладим. Я заплачу ее долги, а их у нее не много. Тысяч на пять франков. Потом я возьму мадемуазель на содержание. Запросы у нее скромные, не то что у Фефины, думаю, еще тысяч десять мы потратим на тряпки, не больше. Ну и мое вознаграждение…

– Итого двадцать, – вздохнула Александра. – Месье Дидон, я не умею торговаться. Делайте, как считаете нужным.

Она заколебалась: посвятить ли его еще в одну тайну? Показать алмаз? Александра нуждалась в совете. Либо надежно спрятать «Сто солнц», либо продать. Либо избрать иной путь. Но какой?

– что-то еще, мадам? – уловил ее колебания папаша Базиль.

– Нет, ничего… – «Позже», – подумала она и позвонила в колокольчик. – Вера, принеси из моей спальни шкатулку. Ту, где лежат деньги на расходы. Вы ведь наличными возьмете? – посмотрела графиня на месье Дидона.

– Хотелось бы наличными, мадам, – почтительно поклонился он. – Всяким там бумажкам я не очень-то доверяю.

– Я вас понимаю, – улыбнулась она. – Десять тысяч франков для начала вас устроят?

– Вполне, мадам.

– Потом получите остальное. Я понимаю, что расходы могут возрасти. Все-таки вы берете на содержание актрису.

– Я буду чрезвычайно экономен, сударыня, – сказал папаша Базиль, беря у нее деньги. – Признаться, Атенаис больше не стоит.

– Значит, вы часто будете видеться с мадемуазель Дельфиной?

– Почти каждый день. А уж знать все ее тайны я буду наверняка, потому что она для того и ездит к толстухе Атенаис. Жаловаться на барона.

– Вы же говорите, что Дельфине жаловаться не на что.

– Каждой женщине, мадам, есть на что пожаловаться. Фефина живет, как королева, но барон ее не любит.

– Откуда вы знаете? !

– Влюбленный мужчина выглядит счастливым, если его любовь взаимна. А у барона вид несчастный. Вернее скажем: у него нормальный вид.

– Он спокоен, следовательно, счастлив, – пожала плечами Александра.

– Э, нет! – погрозил ей пальцем папаша Базиль. – У него спокойствие мертвеца, а это никоим образом не говорит о счастье. Разрешите откланяться? – и он с неожиданной для своего сложения ловкостью расшаркался перед графиней.

Она отпустила папашу Базиля с улыбкой. Вот еще, философ! Берется рассуждать о счастье или несчастье людей, от которых зависят судьбы Франции! При таком состоянии барон наверняка имеет влияние на премьер-министра, а может быть, и на самого короля! Есть ли у господина Редлиха время, чтобы думать о личном счастье? Довольно того, что у него самая красивая в Париже любовница. Барону есть где проводить вечера, и никто из жителей этого славного города не посмеет упрекнуть господина Редлиха в скупости.

Через две недели в особняке на улице Тетбу, где вот уже пять лет проживала мадемуазель Дельфина Бокаж, известная актриса, собралась самая блестящая публика. Это был именно вечер, который еще называют «большим», а не вечеринка, не скучный визит в аристократический салон и не дружеский ужин. Гости на такие большие вечера съезжаются с десяти, и до полуночи, пока не подадут ужин, развлекаются игрой в карты, проигрывая при этом суммы весьма значительные. Играть по маленькой, то есть на мелочь, в таких домах не принято, на зеленом сукне лежит исключительно золото.