Любовь и смерть в социальных сетях - Наталья Андреева

– Да, – сказала Люба без особого восторга. – Мне вообще-то надо с тобой поговорить.

– Потом. Обязательно, но… потом! Сейчас будет запись еще одной программы. Кстати, хочешь остаться? Я найду для тебя местечко на диванчике для гостей. Ничего, потеснятся, – хихикнула Люська, воображая, как будет прессовать ВИПов на неудобном диване.

– У меня сегодня пациент, – соврала Люба. – В другой раз. И… спасибо тебе.

– Не за что. Я позвоню.

Подруга исчезла, а Люба кинулась догонять Альбину.

– Вас подвезти? – спросила она у девушки, которая уже стояла у дверей в куртке. Люба торопливо схватила с вешалки шубку.

– Я на метро доеду, – стала отнекиваться Альбина.

– Я подвезу вас к метро. Но сначала провожу до дверей. Потому что вы заблудитесь в здешних длиннющих коридорах, а я на шоу не первый раз. Все здесь знаю.

– Я вас часто вижу по телевизору, – хмуро посмотрела на нее Альбина.

– Вот уж не думала, что вы смотрите телевизор!

– Я что, не человек? – огрызнулась девушка.

У нее точно были проблемы с общением. Писала она хорошо, талантливо, а вот говорила плохо, а главное, неохотно шла на контакт. Альбина была королевой ЖЖ, в крайнем случае, принцессой, особой королевской крови. А в жизни – воробышек, неприметная серая птичка, чьего чириканья в городской суете вообще никто не замечает. Когда Альбина уселась в Любину машину, казалось, что там, на переднем сиденье, сидит ребенок.

Но Люба прекрасно знала, что Альбина не ребенок и разговор у них будет серьезный.

– Это ты создала группу «Анgелы Sмерrти»? – без обиняков спросила она.

– Откуда вы знаете? – побледнела Альбина. Точнее сказать, посерела. Было ощущение, что девушка не выходит из дома и каждый глоток свежего воздуха ей в тягость.

– С огнем играешь, девочка. Неужели ты думала, что никто не догадается?

– Остановите машину!

– Сидеть!

– Кто вы такая?

– Я веду расследование, – сказала Люба половину правды, не уточняя, на кого именно работает.

Альбина спросила сама:

– Вы из милиции?

– Теперь это называется полиция.

– Да мне плевать, как называется! Я здесь ни при чем! И нечего ко мне лезть!

– Ты создала группу смертников?

– Нет!

– А кто?

– Не знаю!

– Зато я знаю, зачем тебе это надо. Ты мстишь красивым девочкам за то внимание, которое им оказывают мальчики. Реальные, не виртуальные. Тебе в кайф доводить до самоубийства своих так называемых подруг. Втайне ты упиваешься своей властью. Вот я какая! Пигалица, а играю чужими жизнями! Захочу – этого плейбоя сживу со света, а захочу – первую красавицу школы уничтожу.

– Неправда!

– Тогда расскажи мне правду.

– Маме нажалуетесь? – вдруг по-детски спросила Альбина.

И Люба подумала, какие же они инфантильные! Это продвинутое поколение, представителям которого уже в колыбель кладут мобильные телефоны и которое умеет лихо нажимать на кнопки, уничтожая виртуальных врагов. Но в реальности они пасуют в любой нестандартной ситуации. Напади она на Альбину в блоге, та бы мигом ее отшила. Но здесь, на Любиной территории, в машине, сидел ребенок, который хоть и не расплакался, но вспомнил маму.

– Я никому не расскажу, – заверила ее Люба. – Хочешь, зайдем в кафе? Я куплю тебе мороженое.

– Не надо, – поморщилась Альбина. – Не люблю сладкого.

Они притормозили на стоянке у маркета. Люба приготовилась слушать.

– Год назад я написала рассказ о своей подруге. О несчастной любви, – торопливо добавила Альбина. – Ее история меня тронула, честное слово!

– Верю, – кивнула Люба.

– Она… она наглоталась таблеток. Из-за мальчика. Он пошел на дискотеку с другой девочкой. А когда Катя попыталась из-за него покончить с собой, страшно загордился. И с тех пор они вместе. Вот.

– И ты об этом написала?

– Да. От первого лица. Было много постов. Больше ста, – с гордостью сказала Альбина. – В одном комментарии меня очень хвалили и спросили: можно ли разместить ссылку на вновь организованную группу? Я, разумеется, согласилось. Чем больше народу обо мне узнает, тем выше будут мои рейтинги, – по-взрослому сказала Альбина. – Я собираюсь стать колумнистом. То есть я уже колумнист, но я собираюсь этим зарабатывать. Выйти на радио, потом на телевидение.

– Потому и пошла сегодня на эфир. Это понятно. Так же как и слово «колумнист». От английского «колонка». Раньше были журналисты, теперь колумнисты.

– Журналист пишет по заданию, а колумнист имеет собственное мнение и право его высказывать! – вспыхнула Альбина.

– Допустим, у тебя есть мнение. И право говорить все, что тебе вздумается. Но тебя затянули в группу, – насмешливо сказала Люба. – Тобой манипулировали, девочка. Использовали твою жажду славы, сказали пару льстивых комплиментов, и дело в шляпе. Ты стала для них писать. А пишешь ты хорошо, надо отдать тебе должное. Без тебя «Анgелы Sмеrти» загнулись бы через месяц. Ты – их золотое перо.

– Вы читали? – жадно спросила Альбина. – И… как? У меня есть талант?

– Есть, – кивнула Люба. – Плюшевые мишки даже меня пробили, хотя я взрослая тетя. Насторожило то, что меня выкинули из группы.

– Я потому к ним и записалась, – судорожно сглотнула Альбина. – Потому что не для всех. Тайна, понимаете?

– А ты избранная. Понимаю. Тебе всячески хочется подчеркнуть свою исключительность. Этим тебя и взяли. У каждого человека есть кнопка. Больное место. Надо каждый раз на нее давить, как только от него что-нибудь нужно, и он будет твой со всеми потрохами. Тебе нужна аудитория. Популярность. И ты ее зарабатываешь любыми способами. Смерть Юли была первой?

– Нет, – прошептала Альбина. – Мне… мне даже понравилось. Ведь вы понимаете?

– Понимаю. – Люба кивнула. – Кто умер первым?

– Один мальчик.

– Объясни мне, тетке, кого вы, шестнадцатилетние, считаете мальчиками?

– Ему было тринадцать.

– И в самом деле мальчик. Самоубийство?

– Да. Он был изгоем. В школе никто не хотел с ним дружить. Он писал об этом в своем блоге. А его блог почти никто не читал. Тогда его позвали в группу. В тайную.