Блудный брат - Ирина Андрианова

– Оружие, – доложил один, вытаскивая из-за пояса Мидо бластер.

– Э-э, подождите, мы мирные путешественники! … – начал было Мидо. Он меньше всего ожидал такого приема и еще не придумал, что говорить.

– Этому ребенку нужна помощь, – перебил его Никто. – Она потеряла руку.

– Вижу. – Направив бластер на Никто, командир притянул девочку к себе. – Руки нет, зато все остальное в целости. Пригодится.

Миа не сопротивлялась, только испуганно оглядывалась на Никто. Он попытался было дернуться к ней, но солдаты оттолкнули его.

– Осмотреть корабль! – продолжал начальник. – Там внутри полно места, где можно спрятаться. Раньше они возили в нем по несколько полков штурмовиков за раз, да еще и истребители впридачу.

– Какие истребители? ! – не выдержал Мидо. – Да мы этот корабль только вчера нашли! И мы отродясь здесь у вас не бывали! И никаких штурмовиков мы не…

– Заткни ему рот, Клауд, – бросил командир.

Мидо немедленно почувствовал ощутимый толчок прикладом в спину, и счел за лучшее замолчать.

– Вообще-то, сэр, судя по старым голограммам, раньше этот корабль был побольше, – заметил из-под шлема другой солдат. – А сейчас осталась как будто только передняя часть.

– Неважно, – отрезал его начальник. – Целый он или часть, его ни с чем не спутаешь: это знаменитая труповозка генерала Стеха. Твой отец помнит, как на нем возили сюда наш отработанный материал – больных и раненых клонов. Они думали, что мы тут сдохнем. Но сдохли-то как раз они…

– Сэр, там все чисто! – доложил солдат с красными щитками поверх брони, появившись на ступеньке трапа. – Только куча сломанных дроидов в трюме. Таких, как этот, – он показал на ТТ-15.

– Хм, похоже, они и впрямь угнали корабль, – с усмешкой сказал командир. – Чудеса. Ну да неважно. Этих двоих – он указал на Мидо и Никто – в камеру на третий уровень. Дроида – в мастерскую на перепрошивку. Ребенка – в инкубатор.

Подошедший солдат потянул было Миа за ее единственную руку, но она вдруг дернулась что есть силы, вырвалась и, подскочив к Никто, прижалась к его ногам.

– Оставьте девочку с нами, зачем она вам! – хрипло крикнул Никто.

Он хотел обнять Миа, но солдаты грубо оторвали ее. На его запястьях защелкнулись наручники. Он попробовал сопротивляться, но напрасно: трое солдат повисли на нем со всех сторон. Еще один – судя по голосу, совсем молодой парень – ткнул ему в горло бластером.

– Сэр, посмотрите-ка сюда, – позвал он начальника, брезгливо рассматривая обмотки на лице Никто. – Похоже, он нам не подойдет. Кожи почти что нет.

– У одной руки нет, у другого – кожи, – лениво промолвил командир, приподымая стволом край капюшона Никто. – Ладно, что-то в них да осталось, раз ходят и разговаривают. Нам выбирать не приходится. У нас сотни больных ждут биоматериала. Между прочим, и твой отец, – наставительно повернулся он к молодому. – Увозите их! – махнул он в сторону катеров, выстроившихся гуськом у борта платформы.

Мидо почувствовал, как его запястья сдавили наручники. Их с Никто потащили к одному катеру, Миа – к другому. Она молчала; круглыми от страха глазами она провожала спину своего друга.

– Дяденька! – вдруг услышали они ее сдавленный голос.

– Не будешь дергаться, и не будет больно, – иронично усмехнулся один из шлемоносцев. – Залезай и сиди спокойно. Скоро тебя хорошо покормят, положат в теплую постельку…

Остальные расхохотались.

Никто, которого уже почти подвели к катеру, вдруг стремительно развернулся и ударил ближайшего к нему бойца головой в живот. Тот не удержал равновесия и рухнул на пол, а Никто, вырвавшись из рук другого солдата, огромными прыжками помчался к катеру, в который запихивали Миа. Он почти добежал; лишь у самого борта его остановили ударом по ногам и повалили на землю.

– Может, пристрелить его? ! – гневно спросил молодой солдат, прижав ногой его спину и целясь в голову из бластера.

– На что он нам мертвый? Нам живые нужны, – подумав, сказал командир, подойдя поближе. – А ты говорил – кожи нет… Зато с мышечной тканью все в порядке! И сердце – хоть куда. – Он пошевелил сапогом плечо лежащего Никто. – Поднимите его, – приказал он.

Когда четверо бойцов оторвали Никто от пола и поставили на ноги, командир, неторопливо размахнувшись, со всей силы двинул ему прикладом между ног. Из груди Никто вырвался слабый стон; он согнулся пополам.

– То-то, и чтоб больше без глупостей, – добавил командир. – Скажи спасибо, дед, что у нас пока нет синтетических биотканей. Тогда бы тебя сразу в расход пустили. А так – поживешь еще, каши поешь… Уведите его, и смотреть за ними во все глаза!

Никто швырнули на дно катера рядом с Мидо. Тот, насколько позволяли скованные руки, помог ему сесть. Солдаты, вяло перешучиваясь, заняли свои места вдоль бортов. Завелись моторы, и корабль поднялся в воздух. Мимо мелькнул второй; он полетел в сторону городских башен. Кажется, именно в него упрятали Миа.

А их катер повернул в противоположную сторону – туда, где в тумане виднелись серые кубы каких-то нежилых зданий. На их фасадах не было видно ни единого окна.

Мидо дождался, пока Никто отдышится, и негромко спросил, наклонившись к нему:

– Ты правда не знал, что это за корабль? И что это за место?

Никто поднял глаза.

– Нет. Даже если бы я задумал таким странным способом покончить с собой, я бы ни за что не стал рисковать тобой и девочкой, – ответил он.

…

Охранники отщелкнули наручники и по очереди втолкнули Никто и Мидо в камеру. Словно приветствуя их, на двухэтажных нарах, стоящих вдоль стен, сразу зашевелились несколько тел. Десяток пар глаз (а также единственный глаз на экзотической морде выходца с Пурса) с ленивым любопытством принялись изучать новоприбывших. Наконец, тощий старый твилек поднялся навстречу.

– Как вас сюда занесло? – уныло проскрипел он.

– Ошиблись курсом, – коротко ответил Никто.

– Как и все мы, – горько усмехнулся старик. – Располагайтесь, места много, – он показал на ближайшие нары. – Здесь постояльцы не задерживаются.