Ужасное сияние - Мэй Платт

Леони нашла обоих в столовой. Она была общей и очень большой – в приземистую прямоугольную коробку, построенную по принципу «Зато все на месте», вошло бы человек пятьсот, хотя такого количества на их базе отродясь не было, даже когда объявляли какие-нибудь совместные рейды или общие учения. Архитектура и внутренняя конструкция всегда заставляла «городских» – в смысле, настоящих городских, —кривиться. Просто огромный прямоугольный ящик, серый снаружи и зеленоватый внутри. Иногда включали какие-нибудь нехитрые голограммы – леса с битыми пикселями, стопорящиеся на каждой волне прибоя моря, нейтральные градиентные фоны.

Никто не обращал на стены внимания. Все шли к автоматическому раздатчику, получали свою порцию и садились за один из столов на жёсткий пластиковый стул. Леони нарушила привычный ритуал, перехватила у дроида только стаканчик кофе, почти похожего на тот, что выращивали в Итуме, и устремилась к Дрейку и Нейту, благо здоровяка-альбиноса и рыжеволосого парня видно было издалека.

До того, как она приблизилась, Нейт за обе щеки уничтожал стейк из свинины с генами омаров – эту культуру клеток, насколько Леони слышала от своих в Итуме, забраковали в полисах, вот и решили сплавить рапторам. Мол, голодные охотники всё сожрут. Нейт не жаловался. Гарнир из кукурузы с картофелем, зеленью и клюквенным соусом исчезал так же быстро. Иногда тот останавливался, чтобы сделать большой глоток апельсинового сока из стакана. Дрейк взирал на эту картину с отстранённым видом, прихлёбывал кофе или чай, рядом стояла пустая тарелка.

– Что, нравится городская еда? – Леони села напротив Нейта и рядом с напарником. Рыжеволосый как раз раздирал грязными ногтями запечённую и политую маслом картофелину. Поперхнулся.

– У вас там, в деревнях, сплошной батат, козоверы да куры. Пробовала я это дерьмо, ну так да, оно и есть. А знаешь, откуда картофель? Мясо?

Нейт продолжал жевать, не глядя на неё.

– Из Итума. Аграрный полис. Я оттуда – вот эту картошку, чтобы она выросла, надо мелкой посадить в землю. Поливать и обрабатывать от бактерий. Добавлять подкормку. В Пологих Землях она не растёт, алады выгрызли целый мир, переварили и высрали ряску, козоверов, мурапчёл, летучих зайцев с поед-травой и всю остальную хрень.

– Леони.

Дрейк положил руку на её ладонь. На живую, конечно: надо было сесть с другой стороны.

– Чего? Я вру? Эти деревенские тоже прекрасно понимают: от мира одни кости остались. Но и их алады скоро догрызут. Говорят, тварей становится всё больше, а где они плодятся, там скоро ничего не будет, кроме «поцелуев» и травы.

– Леони, – Дрейк сжал её пальцы. Её тёмная ладонь тонула в его огромной белёсой пятерне. —Прекрати.

Нейт проглотил свою картофелину.

– Да знаю я, – он отвёл взгляд.

– Мы уже поговорили, – добавил Дрейк, каждое слово весило с раптора-механизм. – Нейт согласился остаться.

Тот шмыгнул носом и вытер его рукавом.

– А-а, я сейчас расплачусь от счастья, – Леони снова поймала взгляд парня. Глаза у него были зеленовато-голубые, прозрачные, как какие-то стекляшки. – Нас осчастливили. Дрейк, ну это точно ты герой. Уговорил великого покорителя Пологих Земель остаться! Интересно, на сколько его хватит? До завтра? Ещё пару недель продержится, отожрётся как следует, стырит пару дронов – их же можно разобрать, ввинтить в какие-то тракторы. Мы же тут хернёй страдаем, а не защищаем весь грёбаный мир от аладов. Мы заражённые и отравленные. Так вы нас называете?

– Замолчи ты!

Нейт толкнул тарелку. Недоеденный кусок стейка вывалился – ярко-розовый с белёсыми прожилками. Клюквенный сок расплылся на салфетке дорожкой. Восклицательным знаком.

– Я… не буду больше уходить. Слушай, Леони, – он впервые назвал её по имени. – Меня выбрали авгуром. У Синих Варанов померла старуха Укки, ну как померла…

– Принесла себя в жертву, – сказала Леони, заставляя сопляка смотреть себе в глаза. – Перерезала горло и пролила кровь во славу Инанны, а её тело сожрали алады. Ещё одна воронка.

– Откуда ты…

– Я много чего знаю, мальчик. И Дрейк тоже.

Тот как будто искал повода вклиниться в разговор, но не успевал за Леони и Нейтом. Подхватил возможность и пробурчал:

– Слушайте, может, хватит? Мы всё обсудили с Нейтом.

– Нихрена мы не обсудили, – теперь уже завёлся тот. – Ты мне просто сказал, чтобы я оставался, потому что не выберусь отсюда сам. И пообещал помочь, если… ой.

Кто-то ещё подчищал свои тарелки. Столовая никогда не пустовала. Отдалённые звуки чужих разговоров, скрежета вилок и ложек о пластик да мерное жужжание дронов нарушали тишину. Дрейк закрыл лицо рукой.

– Извини, – сказал Нейт.

– Значит, всё-таки хотел сбежать. А ты, Норт, собирался ему помочь? Ну давайте, лезьте в раптор и марш. Нахрен. Пускай будет ещё один авгур. Пускай алады отвоюют кусок Земель. Где у нас будет новый Лакос?

«Пропавший полис» не упоминали просто так. Леони сама не ожидала, что траурное название сорвётся с её губ. Лакос, потерянный город – по нему вечно скорбят те, кто остались.

Онане исключение.

Дрейк покраснел так ярко, словно его залили пигментом на основе беталаинов свёклы. Странное сравнение пришло Леони в голову, потому что именно свёклу она помогала модифицировать на ферме Итума до того, как забрали в рапторы. Может, ей тоже это нравилось больше – и работать «умником», как Таннер, тоже. Только кто спросил? Ладно, враньё. Леони ненавидела свёклу, горох и яблоки. Она прыгала кузнечиком-аладом, когда узнала, что её тесты подтвердили пригодность к «охоте».

– Я хотел стать авгуром, – сказал Нейт. Он отвернулся. – Это правильно.

– Мы не трогаем людей из деревень. Это вы считаете нас «заражёнными», но не брезгуете пользоваться всякими штуками, которые вываливаются из телепортов, а ещё и ваши, и рейдеры с нами торгуют, – Леони отвоевала ещё немного пространства белого стола, последней границей остался стейк и клюквенное пятно. Она почти вжалась лицом в Нейта. – Но тебя спасли. Дрейк спас. Пообещал представить как рекрута. Знаешь, ты можешь, конечно, уйти, и я верю, что наш добросердечный най-рисалдар Норт согласился даже наплевать на все инструкции и помочь тебе добраться до дома. Только что ты будешь делать, если алады всё-таки придут и в вашу деревню, как там она – Варанова Падь?