Христофор Колумб - Игорь Ноздрин

– Нет, это слишком много, – повторил Христофор, обращаясь за помощью к священнику.

– Да, Да… – закивал Перес.

– Вы думаете? – улыбнулся Мартин. – Если я стану капитаном, мне придется вложить в вашу затею деньги, рисковать жизнью. За это вы предлагаете мне тройное жалование кормчего?

– Я согласен добавить, – сдался Колумб.

– Вы сделаете моих братьев капитанами других каравелл, – жестко произнес моряк.

– Что еще? – адмирал не поверил своим ушам.

– Это все, – подвел итог Пинсон.

– Вы хотите получить половину того, что обещали мне монархи, и должности капитанов для своих младших братьев? – уточнил Колумб.

– Да.

– А секретные карты вам не нужны? – с обидой в голосе промолвил Христофор.

– Нет.

– Почему?

– У меня есть своя.

– Откуда?

– Из архива Его Святейшества.

Колумб с Пересом удивленно переглянулись.

– Я могу сам оснастить корабли и осенью выйти в море, – победно закончил моряк.

– Короли Кастилии и Арагона вам не позволят! – заявил Христофор.

– Мы привыкли плавать там, где нам нравится, – ответил гость, поднимаясь из-за стола.

* * *

На следующий день Колумб отправился в дом Пинсонов для переговоров. Христофор понимал, что без помощи этой уважаемой в городе семьи ему не выйти в океан, а Мартин сознавал непомерность своих требований, был заинтересован перспективами торговли с Азией, хотел принять участие в экспедиции.

В старом каменном особняке братья учтиво приняли адмирала, угостили вином, показали навигационные приборы, похвастались африканскими диковинками. Затем провели в просторную комнату, усадили под цветной географической картой, долго обсуждали условия договора. Обе стороны не уступали друг другу, но прониклись взаимным доверием и не сомневались, что постепенно придут к соглашению.

Торг длился четыре дня. Они сошлись на том, что Мартин будет капитаном «Пинты», Висенте – капитаном «Ниньи», Франсиско – шкипером или маэстре (помощником капитана) старшего брата. За Колумбом осталась «Галисийка». От обычной платы капитанов отказались. Адмирал обещал Пинсонам крупные доходы, но какие – держали в тайне, дабы не дать повода для разговоров, повышенных требований прочих офицеров.

23 июня Мартин взялся за дело и сразу стал душой подготовки экспедиции. Он объехал междуречье, призывал опытных моряков записываться во флотилию. Из Могера, Уэльвы, андалусских городов Хереса, Пуэрто-Санта-Марии, Кадиса, Сан-Лукар-де-Баррамеды, Севильи потянулись в Палос матросы, желающие отправиться в плавание.

Марки из набора «Открытие Америки» с портретами Мартина и Висенте Пинсонов Испания 1930 г.

Весьма кстати подоспел второй указ королевы о льготах морякам, отправлявшимся с Колумбом. После него люди столпились на пристани в ожидании очереди встретиться с командирами. От желающих попасть на корабли не было отбоя. Капитаны выбрали лучших кормчих, боцманов, матросов, канониров, оружейников, плотников, конопатчиков, бондарей, парусных мастеров. Сто двадцать покорителей Нового Света! Благодаря многолетним изысканиям ученых, мы знаем имена восьмидесяти семи. Это люди разного возраста и специальностей. В списке нет священников. Отсюда возникло убеждение, будто они не принимали участия в плавании. В это трудно поверить. Видимо, священники получали жалование по затерявшимся в архивах ведомостям. Если же на кораблях Колумба действительно не было монахов и капелланов, их обязанности выполняли люди, причастные к религиозным орденам.

Из известных нам членов экипажа четверо были иностранцами: португалец из Тавиры, генуэзец, венецианец, калабриец. Десять басков и галисийцев приехали с севера страны, прочие моряки родились в городах и областях Андалусии.

Одновременно с вербовкой велось оснащение кораблей. Здесь Пинсоны оказались незаменимыми. Они легко решали вопросы, ставившие адмирала в тупик. Мореходы вложили в дело свои деньги, помогли Колумбу получить от городских властей нужные средства. Десятки телег ежедневно подъезжали на пристани к кораблям, подвозили из деревень продукты, товары ремесленников. Строевой лес, канаты, смола, деготь, оружие толедских мастеров, дешевые колокольчики, погремушки, стеклянные четки, яркие хлопчатобумажные ткани непрерывным потоком текли через город в гавань, оседали в трюмах каравелл.

С раннего утра до позднего вечера раздавался стук молотков, скрип лебедок, поднимавших на палубы грузы. Слышалась соленая матросская речь. Моряки обживали корабли, делили скудные пяди пространства, чинили оборудование, меняли подгнившие доски, крепили на талях новенькие бомбарды. Прежде «Пинта» с «Ниньей» не имели орудий. «Пинту» построили в Палосе, где она получила название по имени хозяина, использовавшего ее в качестве торгового судна. «Нинья» родилась в устье Рио-Тинто на верфи гавани Ривера-де-Могер. Ее окрестили «Санта-Кларой», но чаще называли по имени хозяина – Хуана Ниньо. «Нинья» – по-испански значит «детка». Для каравелл XV века характерно двойное название: первое – в честь католических святых, второе – будничное, как прозвище живого человека. «Нинья» служила рыбачьим баркасом, перевозила грузы. На поручнях каравелл, на железных вилках укрепили легкие фальконеты, в прорезях бортов – средние пушки. Тяжелые орудия достались флагману. Его заложили на севере, назвали по имени области «Галисийкой». В историю открытия Америки она вошла как «Санта-Мария».

Существует две версии происхождения второго имени «нао» Колумба. Одни исследователи говорят, будто второе название судно имело от рождения, другие утверждают, будто адмирал переименовал «Галисийку» перед выходом в океан или в момент плавания по первым словам морской молитвы. Последнее утверждение вызывает сомнение. По старому матросскому поверью изменение названия судна в походе приводило к гибели экипажа. Впрочем, Фрэнсис Дрейк наперекор суеверию переименовал в пути «Пеликана» в «Золотую лань», принесшую пирату богатства и славу.

Отправляясь из Санта-Фе в Палос, Колумб предполагал потратить месяц на подготовку экспедиции, воспользоваться благоприятными восточными пассатными ветрами, но до конца июня был вынужден бездействовать. С приходом братьев Пинсонов дело ускорилось, однако планы выхода в море пришлось отодвинуть на конец лета. Христофор спешил, подгонял компаньонов. Ему помогали королевские чиновники, казначей Арагона Луис де Сантанхель. Колумб часто отправлял письма влиятельному сановнику. Сантанхель стал его другом. Возможно, их сблизило что-то еще: принадлежность к одному ордену или еврейская кровь далеких предков? Луис происходил из семьи маранов. Существует мнение, будто Колумб тоже имел иудейские корни, отчего скрывал настоящее имя.

Общими усилиями придворных, властей Палоса, монахов Рабиды, капитанов, кормчих, матросов, сотен неизвестных поставщиков, мастеров, простых рабочих к концу июля удалось закончить снаряжение флотилии, назначить выход в океан на первые дни августа.

Третьего числа, в пятницу, в день печали и скорби, когда закончился срок свободного выезда из страны евреев, под гром прощального салюта корабли покинули Палос. Эскадра спустилась по Рио-Негро к Рабиде, обогнула отмель Сальтес, вышла в море. Пятница считалась неудачным днем для начала плаваний, так как в этот день постились. Адмирал не обратил внимания на плохую примету, он сильно спешил.