Убийство с гарантией - Анна Зимова

Никаких решеток на окнах и высоких заборов в клинике не было, сюда люди приходили в основном по собственной инициативе, так что в день похорон она спокойно ушла отсюда и явилась на них как была, прямо в пижаме. Кирилл только поворчал, скандала не случилось. Потом он привез ее в пустую квартиру, где не было папы. И тогда в ванной, в которой, если принюхаться, чуть-чуть еще пахло папиным одеколоном, она заплакала в первый раз.

Он просидел с ней весь вечер и всю ночь, так и не лег спать. А утром уехал по делам. Оставил на столе денег. Что ей делать одной в такой большой квартире? Она оделась и села на кухне к столу, стала смотреть на банкноты.

За этим занятием и застал ее Кирилл, когда пришел вечером. Он не спросил, как у нее дела и хорошо ли она себя чувствует. Ходила ли она на занятия. Сев к столу, он бодро поинтересовался: «Что у тебя на ужин? » – «Я не хочу есть», – ответила она. «Но я хочу», – удивился он. Именно эти слова вывели ее из транса, а не все длинные нотации, которые ей читали в клинике. Простые слова мужчины – «я голоден» – подействовали, как спусковой механизм. Она открыла холодильник и стала трясущимися руками шарить в морозилке. Нашла два намертво сросшихся куриных крыла и засунула их в кастрюлю.

Кириллу было двенадцать, а ей пять, когда она попросила его никогда не жениться. Она боялась, что жена запретит Кириллу видеться с ней, и он не сможет навещать ее. Если папино внимание было чем-то неизменным, она и в пять лет понимала это, то за внимание брата приходилось бороться. Брат не папа, который никуда не денется. Он был братом только наполовину, и навещал их лишь время от времени. Но уж к этим встречам Вика готовилась со всей тщательностью. Подолгу думала, чем произвести впечатление, и надеялась все-таки однажды сманить брата к ним. Выведывала у мамы и папы, почему Кирилл не может переехать насовсем, ведь он тоже папин сын. Просто – нельзя, говорили ей, потому что у Кирилла есть своя мать, и она тоже хочет жить с ним. Наконец Вика смирилась и сказала родителям, ладно, раз нельзя забирать Кирилла у матери, пусть переезжают к нам оба. И опять ответ был отрицательным. Это было уже за гранью разумения, ведь квартира-то большая. Вике хотелось брата – своего, законного, который будет с ней постоянно.

В пятнадцать она стала сиротой. Кирилл не пытался подменить ей отца, но был очень на него похож и внешне, и повадками.

Повзрослев, Кирилл стал бывать у них реже, и в последние годы их общение почти сошло на нет. После папиной смерти она стала узнавать его заново. Первое время она чувствовала себя кошкой, за которой человек присматривает, потому что его об этом попросили. Кошка скучает дома целый день, единственное ее развлечение – человек, который откроет дверь и насыплет корма. Может быть, погладит за ухом. Иногда в ночных кошмарах ей виделось, что Кирилл перестал к ней приходить – забыл дорогу, заболел или потерял к ней интерес. Но наяву Кирилл всегда возвращался. Вместо корма оставлял денег и так же, как и папа, говорил, что не ее дело, откуда они взялись. Заставил ее выбрать институт, нанять репетитора и готовиться к поступлению. Кошка, которую приходят покормить, настороженно смотрит на человека, дающего корм, человек с любопытством и опаской глядит на малознакомую кошку. Наконец, они друг к другу привыкают, и скучающая кошка радостно реагирует на появление человека на пороге.

Брат никогда не спрашивал, бывают ли у нее дома мальчики, но она все равно скрывала их присутствие. После ухода одноклассников тщательно прибирала и следила за тем, чтобы они не пересекались с Кириллом. С мальчиками ей было просто – бей по рукам, если распускают, зато можно говорить обо всем открыто и называть вещи своими именами. Девочки были посложней. Требовали постоянного соблюдения каких-то ими придуманных правил, имели кодовые словечки для всего на свете, жеманничали и говорили гадости о той, которая ушла раньше. С ними было неуютно, все время приходилось соответствовать. Девочки не терпели импровизаций, отклонений от нормы. Нельзя быть странной. Расстроенной быть можно, но для расстройства у тебя должна быть причина, которая удовлетворяет окружающих. Если девочки тебя о чем-то спрашивают, вовсе не обязательно их интересует твое мнение. Скорее всего, им просто нужны одобрение и поддержка. Вика откровенно побаивалась сверстниц. Казалось, она постоянно находится под приглядом, все время ее оценивают. Грубо говоря, чтобы понравиться девочкам, требовалось гораздо больше усилий, и, выбирая общество мальчиков, она просто выбирала простоту и удобство.

Но одноклассницы были упорны – они решили, что с сиротой нужно общаться, – и общались, нравилось ей это или нет. Свою заботу выражали довольно агрессивно. Не справлялись, интересно ли Вике их общество, а полагали, что, разумеется, интересно.

Наезжали вечерами, что ни день, с пирожными. Вика, грешным делом, упрекала себя: почему чужое участие ее так мало трогает? То, что в действительности происходит у нее дома, она поначалу просто не понимала. Игнорировала вопросы: «А не помешаем ли мы, ведь может приехать твой брат? », которые задавались исключительно с целью подгадать время так, чтобы его увидеть. Не видела проку в том, чтобы, отправляясь к ней в гости, надевать короткие юбки и чулки-«сеточки».

Но настал день, когда девочки показали себя во всей красе. Появившись вечером, Кирилл застал дома не просто компанию девчонок, а компанию пьяных девчонок, а эти две компании, хоть и состоят из одних и тех же девчонок, различаются между собой, как небо и земля. Она с ужасом отчетливо увидела вдруг все, что раньше отказывалась замечать – томные взгляды, похотливое облизывание губ, яростное накручивание волос на палец.

Кириллу хватило ума игнорировать все эти призывы, но не хватило ума их пресечь. Он даже по-приятельски, на правах старшего брата распил с ними шампанское. Девочки удвоили усилия. Все взгляды в комнате были прикованы к Кириллу. Сама она превратилась в тень, в невидимку, которую вот-вот грозило уничтожить токами чужого желания.

Вот одна уже направилась на кухню, поняв, что Кирилл ушел в туалет, хотела подкараулить его в коридоре. Другая, спохватившись, отправилась за ней, чтобы не допустить этого. Вскоре Кирилл вернулся в комнату один, а с кухни донеслись звуки перепалки. Девочки не подловили жертву, но обрушились друг на друга. Открыв дверь на кухню, Вика увидела их, таскающих друг друга за волосы и приговаривающих: «Получи, сучка».