– Автора! - Наталья Андреева

Леонидов так и не понял, почему Александра так резко оборвала разговор о Клишине. Что-то здесь не то. Ах, Сашка! Темнишь! Сердце Алексея вновь начал точить червячок ревности. Какому мужу хочется быть рогатым? И эти фотографии… Пусть Клишин был подлец, но зато какой красавчик! .. Может женщина устоять против такого соблазна? Вряд ли. Неделю его с Александрой разделял только забор! Неделю! А Сережка целыми днями у друга, на другом конце поселка.

Алексей сидел в комнате молча, уставившись в телевизор. Он ревновал, отчаянно, понимал, что это глупо, и ревновал еще сильнее. В душе у него все равно кипело. Он сдерживался, пока «Времечко» не рассказало про этого кота. Позвонила какая-то девушка и, рыдая, поведала печальную историю о том, что на окраине Битцевского лесопарка, где она гуляла с молодым человеком, сидит на сосне кот. И не может слезть оттуда уже девять дней. Его хозяйка – бедная старушка – плачет, потому что не в состоянии заплатить ни спасателям, которые требуют денег, ни другим службам, с длинными лестницами. Дорого.

Потом в передачу звонило много людей, и хотя были и другие сюжеты, например, про папашу, придушившего новорожденного младенца, про махинации с пивом, вместо которого в бутылки льют разведенный шампунь, всех взволновала именно судьба бедного животного! Все рыдали по этому коту, и жена Александра тоже разохалась и прослезилась:

– Нет, Леша, какие жестокие люди! Как же он там девять дней сидит и без еды?

– Плохой кот. За каким лешим он на эту сосну залез, если домашний?

– Тебе его не жалко? А что он там пьет?

– Морду под дождевые капли подставляет. Ему хватает.

– Тебе кота не жалко? !

– Это называется «естественный отбор»: не можешь слезть с сосны, значит, плохой кот.

– Что ты говоришь? ! – Саша почти плакала. Леонидов подозревал, что беременные женщины становятся жалостливыми и слезливыми, он очень любил свою жену, но дело было даже не в коте. Вернее, совсем не в коте.

– А ты представь, что я тоже сижу на высокой сосне, которая называется фирма «Алексер», ору так же душераздирающе, как этот самый кот, и тоже не могу слезть? Кому меня жалко? Кто разрывает телефон звонками и предлагает деньги, чтобы оплатить спасателей?

– Тебя туда никто не гнал…

– А его кто гнал на сосну? ! И вообще, кто-нибудь кого-нибудь куда-нибудь насильно загоняет? Сами лезем, но жалеем почему-то бессловесную тварь! Кота! А мне младенца жалко! Людей, которые травятся шампунем, покупая его как пиво! Почему все так убиваются по коту? !

– Вот! Я так и знала! Стоило только появиться рядом с тобой трупу, и ты… Опять! Господи! – Саша уже по-настоящему расплакалась и взялась руками за живот. Алексей испугался.

– Все, милая. Я молчу. Все, Саша… Александра, слышишь?

– Это не я виновата! – рыдала она. – Ты сам…

– Конечно, сам.

– Можешь там больше не работать…

– Конечно, могу.

– Ты это сделаешь? !

– Нет, успокойся ты.

– А вдруг у меня не будет молока? Как мы его прокормим? Нашего ребенка?

– Было же в первый раз?

– А вдруг?

– Хватит плакать. У тебя будет все самое лучшее, клянусь! Я не буду орать на своей сосне, спасателям тебе платить не придется. Я все-таки не такой домашний кот, мне приходилось слезать с деревьев и повыше. Не реви, Сашка, ну, не реви. Давай не будем, а?

– Хорошо, не будем. Просто мне страшно.

– Это в твоем состоянии естественно. Забудь про этого писателя, я ни слова больше не скажу. И даже о нем не вспомню. И на пушечный выстрел к его дому не подойду. Иди, ложись спать.

– А ты?

– Я Сережку домой загоню, посмотрю еще немного телевизор и лягу.

Она опять заплакала.

– Теперь чего?

– Жалко тебя…

– Все, иди спать. Потом ты начнешь реветь по жертвам войны в Югославии, еще через десять минут убиваться обо всех бездомных, детях. Это, конечно, правильно и понятно, но твоя задача сейчас успокоиться и подумать о своем собственном ребенке. А уж мы, несчастные орущие коты, будем решать мировые проблемы. – Он вздохнул и пошел в сиреневые сумерки, искать Сережку.

3

Он вернулся на следующий же день, капитан Михин Игорь Павлович. Вошел в калитку с тем самым выражением лица. С которым одни люди доставляют другим большие неприятности. Окинул взглядом лужайку около дома и сам дом, на стенах которого облупилась зеленая краска, из-за чего он был похож на больного стригущим лишаем. Потом увидел хозяина. Выражение лица капитана Михина стало еще жестче. Будто бы тот поймал воришку с поличным. «Воришка», то есть А. А. Леонидов, невольно насторожился.

– Здравствуйте, Игорь Павлович. Вы к нам?

– К вам. К вам лично.

– И за что такая честь?

Михин тянуть не стал, спросил сразу и в лоб:

– А какие отношения у Павла Андреевича Клишина были с вашей женой?

– Обычные, соседские. – Леонидов все еще боялся поверить. Неужели он ошибся? И дальше все-таки про Сашу?

– А если вы прочитаете это?

Машинально Алексей пересчитал протянутые ему листки. Их было не пятнадцать. Гораздо меньше. Но и этого вполне хватило, чтобы он почувствовал, как земля уплыла из-под ног. Потому что на протянутых ему Михиным листках Алексей прочитал следующее:

«Смерть на даче». Отрывок

«…Моя дачка расположена в живописнейшем месте: куда ни кинь взор, везде леса и поля, поля и леса. Леса на вид похожи на леса, а поля – на плитки соевого шоколада, такие же безвкусные и ненастоящие, лишенные плодородного слоя, отчего на них ничего и не растет. Зато лес действительно хорош – ароматный, как зеленый чай, и такой же полезный для измученного кислородным голоданием организма. Надо чаще гулять в лесу и насыщаться им на всю долгую-предолгую зиму. Что-то потянуло меня на гастрономические сравнения, хотя позавтракал я плотно. На природе у меня просыпается зверский аппетит, я даже боюсь располнеть. Но не это главная моя проблема. Все было бы ничего, если бы не соседи. Соседи по дачному участку – это беда. Соседи, зарывшиеся в свои грядки, как кроты. Какая пошлость! Не знаю, как быстро плодятся последние, но эти преобразователи плодородного слоя планеты с каждым годом становятся все вреднее. И количество их растет. Они уничтожают буйную растительность и сажают вместо нее ту, которую только и можно, что жрать. А годится для процесса пищеварения, как оказывается, очень многое. Вот и появляются рядом со мной все новые грядки и новые дачи, а по выходным покой даже не снится, потому что роскошью становится сам сон. Приехав на дачу, эти животные, эти кролики, эти кроты первым делом напиваются, как свиньи, и всю ночь орут «Виновата ли я…» Виноват ли я, что мне приходится это слушать?