Мертвым не мстят, или Шутка - Наталья Андреева

– Мы рады, что у нас такая замечательная начальница!

Людочка, словно красавец фрегат под всеми парусами, торжественно плыла по волнам всеобщей любви и радости, а от выпитого шампанского ее слегка раскачивало, и казалось, что корабль сейчас возьмет да и взлетит.

– А что будет, если меня не станет? – глупо улыбаясь, спросила она.

– Как же так, Людмила Михайловна? !

– Да без вас мы все погибнем!

– Вы – наше сокровище!

– Наше все!

Голоса сотрудников слились в единый хор, исполняющий оду в честь Людмилы Михайловны: «самая умная, самая добрая, самая чуткая…»

– А ты, Тимка? – прижалась она к мужу.

– Я тут же брошусь вниз с десятого этажа, – торжественно и при всех пообещал Тимур. – Я очень тебя люблю.

Он обнял Людочку и коснулся ее щеки многообещающим поцелуем. Она сладко подумала, что впереди потрясающая ночь.

А потом начались танцы, и Людочке стало еще веселее. Она искренне радовалась тому, что праздник только начинается, что завтра выходной день и в особняке у папы Сальникова будет накрыт шикарный стол, и она, Людочка, непременно получит какой-нибудь замечательный подарок…

Поздравив с днем рождения любимую дочь, папа торжественно вручил ей эффектные бриллиантовые серьги. Синеглазая акула не смогла удержаться:

– У меня, Мишунчик, между прочим, таких еще нет!

– Вар-вар-варра! – подмигнул ей муж. – Не скупись.

А потом снова были тосты и поздравления, только теперь уже в домашней обстановке, в тесном семейном кругу, и Людочка снова чувствовала, что она прелестная девочка и очень им всем нужна. Чудесный день, чудесная жизнь!

В конце февраля она неожиданно заболела. Банальной простудой, но для жизнерадостной Людочки и это было трагедией: лежать дома с температурой, страдать в одиночестве, когда абсолютно здоровый муж уходит на целый день и возвращается лишь поздно вечером с неизменным:

– Ну, как ты, малышка?

– Плохо, – капризно тянула она и весь остаток дня просила Тимку сидеть рядом, поить ее горячим чаем с медом и гладить по голове. Людочка упрекала мужа в черствости и эгоизме, а тот лишь молча улыбался и ни разу не возразил.

После болезни на Людочку накатила депрессия. Появились непонятная ей самой раздражительность, усталость. Без нее дела на фирме шли куда лучше, потому что Тимур оказался очень грамотным руководителем. Он умел заставить людей хорошо работать, не повышая голоса и не выговаривая им за любую промашку. Людочка утешала себя тем, что ничего бы этого не было без ее денег, на готовеньком-то все могут, развиваться – не открываться. Она стала вмешиваться во все и вносила в отлаженный механизм работы своей фирмы суету и хаос глупыми и совершенно лишними директивами. Она мучилась всем: слякотной, неприятной погодой, плохим аппетитом, непонятными желаниями. Не знала, что бы такое съесть, что надеть и что сказать. Пока Тимур не поставил диагноз:

– Это авитаминоз. Тебе надо отдохнуть.

– Не хочу, – капризничала Людочка.

– Ты стала сильно уставать после болезни. И погода плохая. Изморось, ветер. В такой слякоти очень легко промочить ноги и снова простудиться.

– Где это я могу их промочить? Пока из машины до подъезда иду, что ли?

– Все равно. Лучше тебе сидеть дома.

– Но я хочу быть с тобой.

– Хорошо, – вдруг согласился Тимур. – Только давай уедем.

– Куда?

– В горы. Ты же любишь кататься на горных лыжах?

Людочка любила все, что было модным у людей ее круга, хотя хорошей спортсменкой никогда не была. Но горные лыжи всегда считались дорогим и страшно популярным у богатых людей удовольствием, и Людочка выпросила у папы деньги на супермодное снаряжение. Тем более что Тимур был отличным спортсменом. Под его чутким руководством Людочка покоряла горные склоны, чувствуя себя в полной безопасности.

– В Швейцарию! – радостно захлопала она в ладоши. – В Швейцарию! Или во Францию! Обожаю!

– Нет, малышка, – мягко возразил Тимур. – Мы поедем к моей бабушке, на Кавказ.

Это был первый раз, когда он позвал жену в гости к своей родне. Его мать, конечно, приезжала на свадьбу, но в Москве не задержалась и к себе их не приглашала. Людочка и не стремилась, она предпочла вообще забыть о том, что у нее есть свекровь. О бабушке же Тимур никогда не упоминал, как и обо всех прочих родственниках со стороны отца. Откуда они вдруг взялись?

И удивленная Людочка согласилась. Ей стало любопытно: а вдруг Тимур приготовил сюрприз? Он же видит, как она хандрит, и решил развлечь ее чем-то необычным. В самом деле Европа уже приелась, что она там не видела? А экзотика нынче в моде. Снаряжение пришлось взять с собой. Тимур предупредил, что некогда процветающие лыжные базы находятся сейчас в упадке.

Если Людочка и видела когда-то захолустье, то это было заграничное захолустье. Модное, курортное. Уютные деревушки в горах, роскошно убранные внутри шале, со всеми удобствами, а рядом с ними куча маленьких ресторанчиков, где подавали удивительно вкусные блюда с непременным сыром. Фондю – одно из ее любимых лакомств, печеный картофель, ароматное вино. И все выглядело так мило, аккуратненько, чистенько, люди были добрыми и приветливыми оттого, что жили в достатке, сервис великолепный, трассы безопасные. Она обожала эти французские, или итальянские, неважно, деревеньки, и ожидала увидеть нечто подобное. Только с налетом экзотики.

Но на этот раз самолет еле-еле приземлился в крошечном аэропорту, и из города они очень долго ехали куда-то на такси по узкой, ужасно плохой дороге. Людочка так устала, что задремала. А когда проснулась, то поняла, что ее жестоко обманули. Окружающий пейзаж ничем не напоминал ей Швейцарские Альпы. Никаких туристов в ярких куртках Людочка не увидела, горы, стоявшие вокруг стеной, выглядели не приветливо, а скорее, грозно, погода вдруг начала портиться.

– Тимка, куда ты меня привез? – ахнула она. – Это же дыра!

– Я здесь вырос, – тихо сказал Тимур.

– Бедненький!

– Отчего же? Мама привезла меня сюда, когда мне было лет шесть. Степь – моя первая родина, а горы… Это просто горы. Пошли.

Он привел Людочку в какой-то сарай. У нее не было другого слова, чтобы как-то по-другому назвать ЭТО. Она никак не могла прийти в себя. Какое убожество! Какая нищета! И эта чужая старуха, которую обязательно надо поцеловать! А от нее, между прочим, разит чесноком!