Вид на жительство в раю - Наталья Андреева

– Вроде бы он. Если компенсация. Телефон десять тысяч стоил!

– На суде вам придется это повторить.

– Насчет телефона? Так я могу чек. У меня все чеки подшиты. И гарантийный талон. И…

– Что вы нам голову морочите? – рассердился Семенов. – Какой, к черту, гарантийный талон? У нас тут опознание! Скажите точно: по каким приметам вы его узнали? И детали ограбления.

– А вы на меня не кричите, – обиделась женщина. – Вы знаете, какая у меня зарплата?

– Да при чем здесь ваша зарплата?

– При том, что она меньше вашей! А вы мне: денег не выдаем. Зачем вы тогда меня сюда привели? Если есть преступник, должны быть и деньги! Или телефон!

– Так он же его продал, – начал было объяснять Хлынов.

– Тогда – деньги!

Семенов посмотрел на Пенкина: тот уже откровенно смеялся. Следователь сдержался и обратился к женщине почти спокойно:

– Так что нам записать в протоколе?

– Ну, если и другие скажут то же самое…

«Твою мать… – вновь мысленно выругался Семенов. – И что теперь делать? » Зато Пенкин выглядел довольным. Когда женщина ушла, подмигнул и сказал, обращаясь к Хлынову:

– Что с них взять, начальник? Бабье! Взять, к примеру, твою жену…

– Тебе сколько раз можно повторять, что надо сидеть и молчать? ! Или объяснять надо? ! – ощерился оперуполномоченный.

– Я все понял. Тихо сижу. И молчу.

– А ведь фактически ни одна из женщин его не опознала, – нагнувшись к самому уху Хлынова, шепнул Василий Семенов. – Этот человек никаких телефонов не воровал. Следовательно, он и не Пенкин.

– Он! – тут же сказала девица в обтягивающих джинсах и уверенно ткнула пальцем в Пенкина. – Он украл телефон.

– Вы уверены? Подумайте хорошенько.

– А чего тут думать? – удивилась девица. – А то я его не запомнила! Светло было. Конец апреля. Я отлично его разглядела. Блондин, высокого роста, глаза голубые, нос картошкой. На пальцах правой руки наколка.

– А как у вас со зрением?

– Сто процентов! Наколка «ТОЛЯН».

– Так и запишем. В заявлении вы указали, что мужчина сорвал у вас с шеи шнурок, на котором висел мобильный телефон…

– Цепочку. Она зацепилась за волосы, и я закричала. Сама нажала на защелку, чтобы телефон отсоединился. Больно же!

– А он?

– Я сказал: «Большое спасибо», – рассмеялся Пенкин.

– Пенкин!

– Точно! – энергично кивнула девица. – И голос его! И слова. Меня папа заставил в милицию пойти. Нечего, говорит, спускать. А папа у меня…

– Знаю, – сердито сказал Семенов. – Вы каждый раз об этом говорите. Надо, Пенкин, знать, у кого воруете мобильные телефоны.

– А наши чиновники не обеднеют, – усмехнулся Пенкин. – Еще наворуют. Знаете, сколько я получил за ее мобилу?

– Так вы что – знали, кто ее отец? !

– Откуда? – Пенкин вновь откровенно смеялся.

– Но вы же только что сказали: чиновник.

– Выходит, угадал?

– Я его сейчас убью! – прошипел Хлынов. – Издевается, гад!

– Спокойнее, Олег. Потерпевшая, подпишите протокол.

Девица энергично двинула челюстями, перекатывая во рту жевательную резинку, и шагнула к столу. Пенкин следил за ней, улыбаясь.

– Увести, – велел Семенов.

– Чего-о? – распрямившись, сказала девица.

– Я имею в виду подследственного. Остальные тоже могут идти.

– Проходи, – сказал Семенов и плотно закрыл дверь за оперуполномоченным Олегом Хлыновым. Тот уселся на стул и с усмешкой сказал:

– Ну что, Вася? Берешь свои слова обратно? Насчет того, что это не Пенкин? И что телефонов он не воровал?

– Нет.

– Одна его опознала со стопроцентной уверенностью. Даже голос. А реплика Пенкина совпала с тем, что она помнила. Остальные колебались. Причина понятна. У девицы папа – большая шишка, она ничего не боится. Если на суде она пойдет первой, остальные потерпевшие без колебаний покажут, что телефоны у них украл именно Пенкин. Вот мы и приплыли к берегу, Вася.

– Да? Мне пришел ответ из Московского информационного центра.

Семенов прошелся взад-вперед по кабинету. Он заметно нервничал.

– И что? – подался вперед Хлынов. – Отпечатки пальцев не совпадают? Фотографии в деле?

– Если бы! – в сердцах сказал Семенов. – То-то они резину тянули! А я все голову ломал: в чем причина? Неужели так трудно найти в архиве дело? А его просто нет!

– Как это нет?

– А так. Исчезло. Никаких сведений об Анатолии Ивановиче Пенкине шестьдесят шестого года рождения. Когда он сел? Лет двадцать назад. Сейчас ему тридцать девять. А сел в возрасте восемнадцати лет. Вот и считай. За двадцать лет столько всего произошло! Страну, как нынче говорят, колбасило. Строй менялся. Бывшие уголовники большими начальниками становились. Дела из архива изымались, просто-напросто исчезали. Вот и следов Пенкина там нет. Упоминания о том, что Анатолий Иванович Пенкин сидел, найти можно. В деревне Сосенки еще помнят о тех событиях. Не один он под суд пошел, была свалка, трое срок получили. Первый вернулся в родную деревню, спился, по пьяни же и замерз в снегу. Второй, Пенкин, сейчас находится под следствием. А вот третий… Личность известная. Он теперь в авторитете. Прозывается Петька Слон. Четыре ходки. Его не достанешь. Говорят, за бугор подался. У голубого залива на вилле кости греет на пару с юной моделькой. То-то Пенкин скрывать не стал, что сидел. Ему с такой биографией на зоне будет комфортно. Есть на кого сослаться, за ним стоит Слон. Но его личное дело с фотографиями, отпечатками пальцев, антропометрическими данными исчезло.

– Ну и что?

– Да ничего, – развел руками Семенов. – Можно, конечно, наведаться в Информационный центр, поговорить с сотрудниками. Узнать подробности. Вдруг кто-то приходил по душу Пенкина? Что за человек? Кому заплатил за дело? Сколько?

– А зачем? – осторожно спросил Хлынов. – На нет, как говорится, и суда нет. Да и потом: кто тебе скажет правду? Что было, то прошло.

– Вот на это он и рассчитывал.

– Кто он?

– Думаешь, я знаю, как его зовут? Кстати. – Семенов загремел дверцей сейфа. – Ответ с родины Пенкина. Вот. Читай.