Предложение джентльмена - Джулия Куин

Что же касается мужчин, то, если судить по прошлым балам-маскарадам, полные наденут костюм Генриха VIII, те, что постройнее – Александра Македонского либо черта, а те, которым все равно, – завидные женихи братья Бриджертон наверняка окажутся в их числе, – облачатся в обыкновенные вечерние черные костюмы, разве что наденут полумаски, отдав тем самым дань специфике предстоящего бала.

    «Светская хроника леди Уистлдаун»,

    5 июня 1815 года

– Потанцуйте со мной! – порывисто проговорила Софи.

Бенедикт лукаво улыбнулся и, взяв ее руку в свою, прошептал:

– Вы же говорили, что не умеете.

– А вы говорили, что научите меня.

Несколько мгновений он пристально смотрел на нее, после чего, потянув ее за руку, проговорил:

– Пойдемте.

Они проскользнули через прихожую, поднялись по лестнице, завернули за угол и оказались перед французскими окнами. Бенедикт повернул ручки из кованого железа, окна распахнулись, и они оказались в маленькой уединенной террасе, украшенной растениями в горшках. Здесь стояли два шезлонга.

– Где мы? – спросила Софи, оглядываясь по сторонам.

– Прямо над бальным залом, – ответил Бенедикт, закрывая створки окон. – Слышите музыку?

Софи в основном слышала приглушенное жужжание голосов – гости вели нескончаемые разговоры, – однако, прислушавшись, уловила звуки музыки.

– Гендель, – радостно улыбнулась она. – У моей гувернантки была музыкальная шкатулка с точно такой же мелодией.

– Вы очень любили свою гувернантку, – тихо заметил Бенедикт.

При этих словах Софи, слушавшая музыку с полузакрытыми глазами, изумленно открыла их.

– А вы откуда знаете?

– Оттуда же, откуда знаю, что в деревне вы были счастливее. – Протянув руку, Бенедикт коснулся пальцем щеки Софи. Потом палец его скользнул ниже, прошелся по подбородку. – У вас это на лице написано.

Софи застыла как вкопанная, но, придя в себя, поспешно отстранилась и проговорила:

– Это верно. Я больше времени проводила с ней, чем с другими домочадцами.

– Похоже, вы чувствовали себя очень одинокой, – тихо проговорил Бенедикт.

– Иногда да. – Подойдя к краю балкона, Софи облокотилась о перила и уставилась в иссиня-черное небо. – А иногда нет.

Внезапно она обернулась с сияющей улыбкой, и Бенедикт понял: больше она ничего не собирается рассказывать ему из своего детства.

– А вот вам, должно быть, чувство одиночества неведомо, – заметила она. – Ведь у вас столько братьев и сестер.

– Значит, вы знаете, кто я, – заключил он.

Софи кивнула:

– Сейчас знаю, а сначала не знала.

Подойдя к перилам, Бенедикт прислонился к ним бедром и, скрестив руки на груди, спросил:

– И что же меня выдало?

– Вас выдал ваш брат. Вы так похожи.

– Даже в масках?

– Даже в масках, – снисходительно улыбнулась Софи. – Леди Уистлдаун часто пишет о вас и никогда не забывает упомянуть, насколько вы похожи.

– И вам известно, который из братьев я?

– Бенедикт, – ответила она. – Если, конечно, леди Уистлдаун ничего не напутала, написав, что вы самый высокий из братьев.

– А вы, оказывается, великолепный сыщик.

Ее лицо приобрело несколько смущенное выражение.

– Просто я люблю читать колонку великосветских сплетен. В этом я ничем не отличаюсь от остальных присутствующих здесь гостей.

Несколько секунд Бенедикт молча смотрел на нее. Интересно, понимает ли она, что дала еще один ключик к разгадке своей личности? Ведь если она узнала его только по описанию леди Уистлдаун, значит, она давно не бывала в обществе, а может быть, никогда не бывала. Так или иначе, она не относится к многочисленному разряду юных дам, с которыми его знакомила матушка.

– А что еще вы узнали обо мне от леди Уистлдаун? – спросил он с улыбкой.

– Вы напрашиваетесь на комплименты? – спросила Софи, слегка ему улыбнувшись. – Вам ведь наверняка известно, что леди Уистлдаун дает семье Бриджертонов исключительно положительные отзывы.

– Что наводит на мысль о том, не является ли она сама членом этой семьи, – заметил Бенедикт. – Некоторые так и считают.

– Это и в самом деле так?

– Если это и так, мне об этом ничего не известно, – пожал плечами Бенедикт. – Но вы не ответили на мой вопрос.

– На какой?

– Что вам еще известно обо мне от леди Уистлдаун?

– Вам действительно это интересно? – удивилась Софи.

– Если я ничего не могу узнать о вас, по крайней мере я могу узнать, что знаете обо мне вы.

Она улыбнулась и рассеянно коснулась указательным пальцем губы.

– Так-так… А, вспомнила. В прошлом месяце вы выиграли на каких-то дурацких скачках, которые проводились в Гайд-парке.

– И никакие они не дурацкие, – ухмыльнулся Бенедикт. – Я на них выиграл сто соверенов.

Она лукаво взглянула на него.

– Скачки почти всегда бывают дурацкими.

– По мнению женщин, – пробормотал Бенедикт.

– И вовсе…

– Не спорьте, не спорьте, так оно и есть, – перебил он ее.

Софи невольно улыбнулась.

– Что еще вам известно? – спросил он.

– От леди Уистлдаун? – Она побарабанила пальцами по щеке. – Как-то раз вы оторвали у куклы вашей сестры голову.

– Интересно, откуда ей об этом известно? – пробормотал Бенедикт.

– Может быть, леди Уистлдаун все-таки является членом вашей семьи?

– Это невозможно, нет, – решительно проговорил Бенедикт. – В нашей семье все такие умники, что непременно вычислили бы ее.

Софи громко рассмеялась, и Бенедикт внимательно посмотрел на нее. Леди Уистлдаун писала про куклу, которой оторвали голову, два года назад в одной из своих первых заметок. Это сейчас «Светская хроника леди Уистлдаун» продается далеко за пределами Лондона, а в то время ее читателями были исключительно жители столицы.

А это означает, что два года назад таинственная незнакомка жила в Лондоне. И в то же время она не узнала его до тех пор, пока не повстречалась с Колином.

Следовательно, живя в Лондоне, она не выезжала в свет. Может быть, она была самой младшей в семье и, пока ее старшие сестры наслаждались балами и вечерами, сидела дома и читала светскую хронику?